Когда мир изменился
Шрифт:
Кейден тоже умолкла, шла рядом, понурившись. Тишина получилась нехорошая, высасывающая, ждущая, такая бывает перед тем, как спутники разойдутся, чтобы никогда уже не встретиться вновь.
Конрад кашлянул.
— Прошу прощения, леди Кейден… прошу прощения, сударь некромаг… я всего лишь простой благородный рыцарь…
— Очень простой, но благородный, — буркнул некромант.
— Ну да, — покраснел тот. — Я чувствую, что мы на пороге страшных тайн, и сердце моё бьётся, как никогда ранее; сударь Фесс, что
— Я знаю, где он, — резко ответил некромант с уверенностью, удивившей его самого.
— Где же?! — аж вскинулся рыцарь. Видать, дева Этиа успела задеть какие-то, как говорят пииты, «струны его души».
— Я видел город, исполненный зла, — Фесс говорил, прикрыв глаза; его мысленному взору вновь немедля предстали исполинские пирамиды и обелиски, чудовищные живые формы на горизонте и шуршание бесчисленных существ в ущельях улиц. — И видел лича, говорившего с тамошним жрецом ли, шаманом ли; лич вещал из нашего мира, и я узнал то, что у него за спиной — два горных пика виконства Армере, их ни с чем не спутаешь. Он там.
— Уверен ли ты, сударь? Видения тьмы полны лжи и обманов!..
— Ты, сэр Конрад, часом, никогда не помышлял о карьере пиита?
— Сударь некромаг!.. — обиделся рыцарь. — Как же возможно?! Менестрель — есть высокий и великий дар Господа нашего, какового я, увы, не удостоен!..
— Зато ты, сэр рыцарь, несомненно, исполнен множества иных достоинств, — промурлыкала вдруг Кейден и юный отпрыск благородного рода вер Семманусов едва удержался в седле.
— М-миледи…
Драконица одарила Конрада ещё одной лучезарной улыбкой и повернулась к некроманту:
— Значит, теперь ты намерен отыскать этого лича?
— Не только его. Но и хозяев того варлока, что вытащил тебя в этот мир, госпожа. Потому что этого не могло быть никогда.
— Да, я погибла, — просто и без эмоций согласилась Кейден. — И открылось окно сюда.
— Или был брошен аркан.
— Или аркан, — не стала спорить та. — Во всяком случае… я благодарна этому варлоку, некромант Фесс. Пусть он был распоследним злодеем, но я живу. Не в Эвиале, но… живу.
Фесс взглянул в голубые глаза. Драконы могут принимать любой облик; однако менять свой изначальный, свою драконью форму они не способны.
И, если она прочитала его память, почему же ни слова не говорит об Аэ? О собственной дочери? Она ведь оставила яйцо… она погибала, твёрдо зная, что в Козьих горах осталась её наследница. Ей всё равно? Уверена, что Сфайрат и остальные позаботились о новорождённой драконице?
— Госпожа Кейден…
— Просто Кейден, некромант. Просто Кейден. — Драконица подняла взгляд к небу, как показалось Фессу — с тоской.
— Кейден, не помнишь ли ты… чего-то неожиданного… э-э-э… нет… Не оставляла ли ты дома что-то, направляясь на битву
Та недоумённо воззрилась на него.
— Оставила дома?.. нет, я ничего не оставляла, некромант Фесс.
— Загляни в меня, — почти потребовал он.
— Зачем? — драконица недоумённо отстранилась.
— Когда ты покидала Козьи горы, не оставила ли ты… своего потомка?
— Я? — Кейден искренне изумилась. — Нет, некромант, я, может, и умерла в Эвиале, но память, как мы успели убедиться, не потеряла. И уж можешь не сомневаться, такое я бы запомнила.
Некромант молчал, не находя слов.
Кто-то словно выставлял перед ним одну фигурку из прошлого за другой, «такую, да не такую». Вот и Кейден — которая отнюдь не мать Аэсоннэ!..
Как такое может быть?
Или это то же самое, что с девой Этией?
Он замер, застыл, потерявшись в собственных мыслях.
Кто этот его неведомый то ли противник, то ли, наоборот, союзник? И что ему надо?..
А сама Кейден, отвернувшись, что-то бормотала себе под нос, морщила лоб, словно вновь и вновь убеждая себя, что никакой дочери она оставить не могла ни при каких обстоятельствах.
Рыцарь Конрад сперва помалкивал, но потом осмелел, подступив к некроманту с вопросами:
— Сударь Фесс, а что это был за мир, о котором вы говорите?
— Я тебе рассказывал ведь, что сам издалека? — вздохнул тот, понимая, что от назойливого юнца не избавиться. — Из такого далека, Конрад, что и представить нельзя. Из-за неба, где, как ты утверждаешь, ничего нет и быть не может. Там тоже есть другие земли, похожие на ваши и не похожие. Другие звёзды и другие небеса.
Конрад слушал, покачивая головой, словно убеждая самого себя. Глаза его по-прежнему горели.
— Да, тебя учили по-иному. Но тебе учили и о том, что драконы — сказка. Однако ты убедился, что они — вот, под самым носом.
— Да, — признался честный рыцарь. — Леди Кейден поистине прекрасна и удивительна!.. Чудо из чудес, и безмерно счастие моё, ибо мало кому из смертных доводилось…
— Поэт. Точно, — буркнул некромант.
— Поэтому слушай господина Фесса, сэр рыцарь, — вступила драконица. — Он не лжёт тебе. Мы и впрямь не из твоего мира. Но, как видишь, одного с тобой вида и владеем даром понятной тебе речи.
— Сугубо преудивительно это, — признался рыцарь. — Вот потому-то я и говорю, что счастлив!.. мы все наслышаны о мертвяках, и о злобных колдунах, и о личах, и о варлоках с ведьмами, но вот драконы… то, что лицезрею я одну из них, прекраснейшую среди прекрасных!..
— Благодарю, — нежно пропела Кейден. Бросила смеющийся взгляд на Фесса и тот вздохнул про себя: девушки всегда остаются девушками. Даже если они на самом деле — драконы в несколько сотен лет возрастом. Хотя — что для дракона эти несколько веков?..