Когда наша не попадала
Шрифт:
– Разные, иногда помогают, а иногда и вредят, – и, подумав, удивленно добавил: – Совсем как люди.
В голове колонны, где шли люди Хачиро, возник какой-то переполох и, выслушав подбежавшего воина, самурай закаменел лицом:
– Нас ждёт незабываемая встреча. Один из духов стоит на дороге.
– Это хорошо, – одобрил Кудаглядов, – искать не надо.
Невозмутимость Хачиро на миг дала трещину, и он ошеломленно взглянул на атамана. Впрочем, к стоящей на дороге ослепительно прекрасной девушке подходил уже гордый и спокойный воин. Выполнив изысканный поклон, он вежливо поинтересовался, не нуждается ли госпожа в его помощи. Потом перешёл
– Гарна дивчына. Худа маненько, но ничего, ничего. Годок покормить, и даже козак в гречку за ней прыгнет!
Веер, которым незнакомка кокетливо прикрывалась, с треском сложился, и на Спеся возмущенно уставились огромные глаза интригующего зелёного цвета. Но с вопросом обратилась она к Хачиро:
– Кто этот бесцеремонный танин?
– А кто вы, обворожительная дама? – вмешался в разговор Иван. – И почему у вас девять хвостов?
Раздалось шипение, и на месте девушки возникло непрозрачное облако. По нему несколько раз пробежали тёмные зигзаги, и после хлопка на пыльной дороге осталась только лисица в черной шубке. Её хвосты нервно метались, а грудь высоко вздымалась от частых вдохов. «Останься она в образе девушки, этот вид уложил бы мужчин у её ног», – совсем некстати подумал волхв – и был вознаграждён заинтересованным взглядом из-под густых ресниц.
– Ты хороший мальчик! – похвалила его лиса и, улыбаясь краешком рта, представилась: – А меня можете звать Ногицунэ.
Самурай побледнел, но согнулся в низком поклоне и поинтересовался:
– Не согласится ли великий дух, почтивший вниманием людей, проделать общий путь в повозке?
– Согласится, – вновь обмахиваясь веером, промурлыкала Ногицунэ и, немного подумав, добавила: – Если хороший мальчик сядет со мной рядом. Надеюсь, в повозке занавески непрозрачные?
Атаман покачал головой:
– Хм-м-м… Молод ещё наш прознатец, может быть, я присяду рядышком, а то ноги что-то устали…
Но лиса была тверда в своем решении:
– Ты – нехороший мальчик! И вообще, вы все только догадываетесь, а этот юноша – видит.
На повозку Иван забрался весь красный от смущения, напутствия были отнюдь не безгрешные. Задернув занавески, лисица промурлыкала:
– Может быть, мне вновь стать девушкой?
В полумраке было видно, что волхв стал совсем пунцовым. Ногицунэ рассмеялась и погладила парня по щеке мягкой подушкой лапки:
– Не волнуйся, чужемец. Я не хочу ссориться с твоими богами, особенно – с одной богиней… Мы будем просто говорить. Даитэнгу попросил узнать про вас как можно больше.
– А кто это Даитэнгу? – ломающимcя баском спросил волхв.
– Он не бог, – покачала одним хвостом лисица и, подумав, добавила: – Но он могуществен и добр к людям. К хорошим людям. А вы хорошие?
– Мы люди, – пожал плечами Иван. – Мы не хотим причинять зла другим и хотим помочь вашему народу.
– Поверю, тебе поверю, – загадочно улыбаясь, прошептала Ногицунэ. – А вот в городе появились такие нехорошие люди, что даже ину и микэнэко вместе пришли к тэнгу.
– А что здесь странного? – удивился волхв.
– Кошка с собакой? – безукоризненно очерченная бровь изогнулась знаком вопроса.
– Теперь понял.
– Хо-ро-ший мальчик. Но всё же, что вы собираетесь делать?
– Не знаем, – честно ответил волхв. – Нам нужно вначале оценить тех людей и посоветоваться с дансяку. Негоже хозяйничать в чужом доме.
Кицунэ задумалась, и её хвосты стали жить своей жизнью. Пока одни двигались, на миг застывая в невероятных изгибах, самый пушистый пробрался на плечо парня, и его кончик стал ласково щекотить ухо. Стараясь не засмеяться, юноша украдкой рассматривал лисицу, пытаясь найти ту девушку, что встретила их на дороге. Хвост несильно шлепнул его по щеке, и в тени сверкнули белые зубы.
– Сейчас я настоящая. И не хочу играть с мужчинами. Слишком многие принимают игру за настоящую жизнь, и благодарите Даитэнгу, что вы не попали в их число.
Улыбка исчезла, и интонации стали построже:
– В город мне пока нельзя, в любом облике. Своей властью я пошлю с вами ину Джуна. А пока прощай, хороший мальчик. Или до свидания?
Смех её прозвучал, как весенняя капель, радующая сердце после долгой зимы, а взметнувшиеся занавеси ласково коснулись его лица, опадая.
Выбравшись из повозки, Иван попал в самый разгар спора. Геллер решительно возражал атаману:
– Ну не могу я бить иноземцев, никак не могу!
– Почему?
– Ну, рассуди сам, атаман. Руками надо глаза держать, чтобы на местных походить, а бить чем, ногами? Нельзя человека, хоть и врага, бить ногами. Не скотина, чай…
В последующее время все усиленно тренировались держать глаза и хотя бы одной рукой изобразить удар. Кроме хохота, это действо ничего не вызывало. Пришлось Ивану беседовать с Хачиро. Узнав о том, кто именно просил кицунэ помочь людям, потрясенный самурай смог только зашипеть. Провожатый ину его явно обрадовал, и Хачиро смог объяснить любопытному волхву всё многообразие мира местных духов. Оказывается, их посетила одна из высших лис-оборотней. Девять хвостов – это признак высочайшего ранга, единственно, что беспокоило самурая, – это имя которым она назвалась. Ногицунэ – правильнее не имя, а название породы или ранга оборотней. Любимейшее занятие ногицунэ – обман и шалости, иногда безобидные, иногда злые. Хотя с именем Даитэнгу ни одна кицунэ шутить не будет. Ину – это оборотень-собака, вот на него можно полностью положиться. А от микэнэко нужно только бежать или рубить без жалости. Людей кошки ненавидят и стараются погубить.
– Так что, друг мой волхв, увидишь кошку с раздвоенным хвостом – убей! И этим ты спасешь не одну человеческую жизнь.
– А как узнать Даитэнгу?
– Узнать? – самурай задумался. – Он обычно одет монахом, в старой рясе, лицо красное и очень длинный нос. Так он обычно выглядит, когда превращается в человека, а какой его настоящий вид? Я воин, а не монах или учёный.
За очередным поворотом их встретил невысокий человек в круглой шляпе из какой-то сухой травы. Одет он был просто, но в чистое, хоть и не новое. Завидев самурая, он упал ниц и что-то залепетал на своём языке. Хачиро вновь заледенел лицом, но слушал простолюдина внимательно. Наконец-то самурай спросил:
– Джун?
Что-то мелькнуло на самой границе зрения, и Иван обернулся, но ничего не заметил, а когда посмотрел на дорогу, там уже стоял небольшой пёс. Желто-коричневая масть напомнила легендарного Симбу, черные выпуклые глаза внимательно смотрели на человека, острые уши ловили каждый звук, а хвост был бережно пристроен на спину.
– Джун-ину! – торжественно представил его самурай, и вновь повернувшись к псу, попросил: – Будь нашим другом и проводником.
Хвост приподнялся, качнулся из стороны в сторону и вновь занял своё место. Пёс повернулся и неторопливо побежал впереди отряда.