Когда наша не попадала
Шрифт:
– А что нас ждёт в городе? – поинтересовался Иван.
– Сначала обязательно представиться дансяку, а потом… Мне легче, я воин и буду выполнять приказы своего командира, а вот что делать вам? Не знаю.
– Спасибо за честный ответ, – краешком губ улыбнулся волхв. – Думаю, что нам обязательно нужно осмотреться. Если, конечно, твой дансяку примет нашу помощь и совет.
Город открылся очень быстро, стоило только повернуть за холм. Ватажка сбавила шаг и стала с любопытством рассматривать хлипкие, на первый взгляд, домишки. Геллер недоуменно спросил:
– У вас что, зимы не бывает? Или ветров
– Почему несолидно? – удивился Хачиро.
– Хлипко, – недовольно ворчал Володимир. – Разве так можно строить?
– Перестань нудить, – атаман был категоричен. – Если здесь так строят, значит, так и надо. Не дурные, чай.
– Ну, извини, – Геллер повернулся к самураю. – Ляпнул я, не подумав, не серчай.
– Я не обижаюсь, – проявил вежество Хачиро, хотя и нахмурился. – Не бывает у нас здесь снега, как на северных островах, но зато ворочается во сне великий дракон, и трясётся земля. Легкий дом никого не убьет, если рухнет, да и восстановить его легко.
– Вот видишь, на всё есть причина, – отреагировал Спесь Федорович. – Так что сначала подумай, а потом ратуй за избы из стволов в два обхвата.
Отряд вышел на улицу, и разговор прервался. Приходилось следить, чтобы не задеть никого или нечаянно не сбить с ног. Хачиро вышел вперёд, и, глядя поверх голов, повёл отряд. Людская толпа покорно расступалась перед самураем, но шепталась позади, и часто ватажники слышали непонятное, но явно злое слово «гэндзин». Иван сам не заметил, как стал смотреть по-волховски и с недоумением отметил, что злились именно люди, а барсуки, лисы, псы и даже кошки провожали отряд добрыми улыбками. Но нежить есть нежить. Без баловства обойтись не может. Одна явно молодая лиса, всего лишь с двумя хвостами, улыбаясь краешком губ, дождалась Джуна и негромко проворковала: «Мя-я-яу…»
Оборотень оборотнем, а инстинкты никуда не делись. Джун зарычал и ритуально заскреб задними ногами по притоптанной глине. Девушка с испуганным видом стала отмахиваться зонтиком. Хачиро истуканом замер посреди улицы, положив руку на рукоять большого меча, – по всей видимости, молодой человек не знал, что сделать. Оборотень готовился напасть на человека, но оборотень был свой… Девушка была прекрасна и, судя по зонту, из небедной семьи. Иван заторопился к самураю, но события понеслись галопом. Из какой-то подворотни вывалился большой человек с ярко-рыжими волосами, с нелепой шапочкой на голове. Отшвырнув взвизгнувшего Джуна ногой в грязном сапоге, он схватил девушку за руку:
– Герою положена награда! Пошли!
Волхв всмотрелся – и вздрогнул от отвращения. Кроме безумной похоти и мерзкого желания причинить боль слабому в одурманенном вином человеке больше ничего не было. Он был счастлив, что никто из этих «макак» с ним не справится, потому что здесь он самый большой! Хачиро втянул воздух сквозь зубы, перестал колебаться и сделал шаг вперёд. Вдруг вперёд выскочила крупная трёхцветная кошка и стала кланяться перед рыжим. Иван с изумлением увидел раздвоенный хвост и вспомнил слова самурая. Только вот убивать животное ему не хотелось, тем более, она была сейчас на их стороне. Худенькая девушка с выбеленным лицом, не переставая лепетать и кланяться, незаметно высвободила ручку первой дивчины из лапы громилы и повела его обратно в переулок. На прощание она обернулась, нашла глазами Ивана и подмигнула. Самурай замер, не сводя глаз с побледневшей кицунэ, а та, непрерывно кланяясь, уже что-то щебетала. Ватага очнулась и мрачно уставилась на атамана. Тряхнув головой, Спесь Федорович повернулся к Геллеру:
– А ты говоришь, ногами бить не можно…
– Так то ж людей, батько.
Самурай подошел к атаману, семенящая рядом девушка наклонилась и, погладив Джуна по голове, что-то сказала ему извиняющимся шепотом.
– Госпожа Айко просит проводить её до дома, к сожалению, гэндзины совсем забыли заветы своих предков и потеряли не только лицо, но и облик настоящих людей!
– Проводить – это завсегда пожалуйста, – вежливо поклонился Кудаглядов и поинтересовался: – А кто такие гэндзины? Нас тоже так называли.
– Чужаки! – сухо ответил Хачиро. – Но вас так называют по ошибке. Вы – гэста, то есть гости, которым рады.
Улица спускалась, и в запах пыли, пряностей стал проникать запах моря. Но в обычном вольном духе чувствовалась какая-то кислая, раздражающая вонь. Джун чихнул и стал тереть нос лапой, смешно прыгая на оставшихся трёх. Но никто не засмеялся. Внизу расстилалась бухта, окруженная горами, и на серой грязной воде разлеглись чёрные туши кораблей. Тонкие высокие мачты то и дело прятались в клубах дыма, извергаемых высокими трубами. Дым этот и был источником нечистого запаха.
– Курофунэ, – прошептала кицунэ и, вздрогнув, прижалась к самураю. – И их четыре.
Молодой воин помрачнел, но внешне спокойно ответил:
– Госпожа, нам ещё долго идти? Мне обязательно нужно проводить наших гэста к дансяку.
– Как?! – всплескнула руками хитрая лисичка, показав свои изящные ручки. – Неужели вы не окажете мне любезность и не посетите мой чайный домик?
Хачиро на миг склонил гордую голову:
– Госпожа Айко, это великая честь для меня и моих друзей, но долг зовёт нас. Если вы позволите, мы посетим вас позже.
– Я не позволяю, а настаиваю! – притопнула ногой девушка, но потом смущенно потупилась. – Простите, мой господин, из-за потрясений сегодняшнего дня я совсем забылась.
Хитрый взгляд, брошенный на Ивана, полностью опровергал её смирение, но волхв только отвернулся в сторону, скрывая улыбку. Белая лиса не собиралась причинять вред самураю, так что вмешиваться причин не было. Отворилась дверь в каменной стене, и госпожа Айко быстро скрылась в калитке, не позабыв взять с Хачиро обещание навестить «бедную отшельницу, совсем забывшую чайную церемонию». Высокий для нихонца привратник уважительно, но с достоинством поклонился самураю, цепко осмотрел ватагу, тоже поклонился всем и закрыл дверь.
– Слушай, может быть, оставить кого-нибудь? – спросил атаман, – А то эти, как их, курофаны, совсем близко.
– Курофунэ, – машинально поправил стоящий с отсутствующим видом Хачиро. – По вашему – «чёрные корабли». Нет, не надо. Привратник из ронинов, то есть из воинов, и он явно не один. Если рыжие сюда сунутся, им будет очень плохо. Нам нужно спешить.
– Погодь, – подал голос Михайло. – Мы рядом с этими курофанами, тьфу ты, курофунями. Давай-ка их посмотрим, потом легче будет с твоим князем говорить. Много времени это не займёт.