Когда ночи мало
Шрифт:
– Нет, – ответила мать ребенка.
– Я дам вам рецепт на антибиотик. – Джаред выписал его и протянул Эли. – Давайте ей лекарство согласно инструкции на упаковке при болях или температуре. Будете наблюдаться у своего районного доктора или возвращайтесь в больницу после того, как примете полный курс антибиотика.
Завыла сирена «скорой помощи».
– Сестра даст вам инструкции при выписке, – продолжал Джаред, – выздоравливай, конфетка, – обратился он к Тине, которая, застеснявшись, отвернулась от него. – Спасибо, – сказал
Ее сердце забилось.
Он начал было говорить что-то еще.
Девушка смотрела на его губы, вспоминая тот поцелуй в канун Нового года. Она жаждала еще одного поцелуя. Стоп! Эли посмотрела в сторону. Джаред повернулся и ушел встречать бригаду.
Эли стряхнула с себя теплое сентиментальное чувство, которое он у нее вызвал.
– У вас дома есть лекарства от боли и жара для детей? – спросила она, не сомневаясь, что у всех родителей они есть.
Мама Тины отвела глаза.
– Хорошо, я дам вам образцы.
В коридоре Эли увидела доктора Паджета, разговаривавшего с пожилой парой, может быть, членами семьи пациента, которого привезла «скорая».
Его уверенность, то, как он вел себя с ними, в сочетании с привлекательной внешностью и заботой о пациентах – все это говорило о том, что он прирожденный доктор, и он привлекал ее, как ни один мужчина раньше.
Ощущение тошноты, которое началось у Эли по дороге на работу, не ослабевало. И в обед, после того как она сдалась в попытке съесть бутерброд с сыром, чтобы успокоить желудок, она вышла в комнату отдыха персонала и обнаружила там Джареда, поджидающего ее со скрещенными на груди руками. Одним плечом он привалился к стене, взгляд его был подозрительный.
– Если ты явился сюда, чтобы надоедать мне, поворачивай на сто восемьдесят градусов и катись ко всем чертям. Я не в настроении.
Ее желудок сжался, в горле щипало, во рту был омерзительный вкус, и последний человек, кого она хотела видеть, был доктор Паджет, весь такой чистенький и отутюженный. И последнее же, что ей хотелось обонять, был ядовитый аромат, поднимавшийся от кофейной чашки в его руках.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросил Джаред.
Неужели она выглядит так, будто хорошо себя чувствует?
– Меня достало отсутствие миссис Фрир, только и всего. – Эли взяла одноразовый стаканчик, наполнила его водой из кулера и сделала глоток. Две медицинские маски и мазок ментоловой мази для лица над верхней губой были недостаточной защитой от отвратительного запаха. То, что ей было нужно, – это маска для акваланга, оставлявшая открытыми только глаза, и какой-нибудь дыхательный аппарат. – Как она могла так долго ждать, прежде чем приехала на лечение?
– Это был плохой случай.
Эли представила себе округлую, с выделениями болячку на ноге пациентки… и, схватившись за салфетку, закрывавшую ее рот, подавила рвотный позыв.
– Сядь, – приказал Джаред, снимая крышку с
Эли отодвинула стул и села.
Он поставил перед ней полупустую бутылку имбирного эля.
– Тани сказала, что ты все утро его пила и выглядела так, как будто тебя вот-вот стошнит, прежде чем убежала в отделение.
Предательница.
Джаред достал из шкафчика над раковиной несколько пачек соленых крекеров и протянул ей.
– И ты решил прийти проверить, как я. Разве ты не душка? – съязвила она. Но он и в самом деле был душкой. Она глотнула содовой.
– Она говорит, что у тебя нелады с желудком и на прошлой неделе пару раз было.
– Очевидно, Тани больше нечего делать, если она проводит время, наблюдая за мной. И к тому же она сплетница. – Одно напоминание о том, как Эли прикрывала ее, чтобы она на прошлой неделе могла сбежать с работы на пятнадцать минут раньше, положит этому конец, подумала девушка.
– Когда началась тошнота? – спросил Джаред профессиональным голосом, а не насмешливым, который он приберегал для тех моментов, когда они оставались один на один. У него был хмурый вид.
– Что с тобой? Ты выглядишь еще более больным, чем я себя чувствую.
– Пожалуйста, скажи мне, что ты не беременна.
Его слова – нет, то, как он их произнес, подобно словам: «Пожалуйста, скажите мне, что опухоль – это не рак», – хлестнули ее наотмашь.
– Я не беременна, – ответила она, чувствуя что вот-вот расплачется, надеясь, что то, что она говорит, – правда. – Меня тошнит от отвратительного запаха больной плоти. Вот так.
– Ты ведь принимаешь противозачаточные пилюли, верно? Я видел их в твоей аптечке.
Эли принимала пилюли, пока Майкл не променял ее на другую женщину.
– Что это ты делал, шастая по моей аптечке?
– Искал презервативы. Господи Исусе, Эли. Ты действительно не помнишь?
Верно. И она умоляла его о сексе.
– И что ты сделал, когда ни одного не нашел?
Эли не держала в аптечке презервативов, она в них не нуждалась. Когда они с Майклом стали встречаться серьезно, она стала принимать противозачаточные пилюли. Они не спали друг с другом до тех пор, пока вместе не сдали анализы, которые подтвердили, что у них нет заболеваний, передаваемых половым путем. До этого ни один мужчина младше шестидесяти не бывал в ее доме.
– Если ты принимаешь пилюли, это не имеет значения. Там у реки, когда мы в первый раз… я не надел презерватива. Ты сказала, что тебе нет дела.
Тогда ей не было дела. А сейчас было.
– Значит, ты…
Он позволил себе вздохнуть и потер озабоченно лицо.
– Продолжил без него.
Хорошо, что она уже сидит.
– Что за кошмар. – Джаред провел пальцами по волосам, прислонился назад к стене и еще раз вздохнул. – Я не могу в это поверить. Я видел пилюли. В противном случае я никогда бы этого не сделал.