Когда охотник становится жертвой
Шрифт:
1. В отличие от Пряток, Бредфорт не родной отец Сандры.
2. Он старше ее на 18 лет.
Глава 3. Право на ошибку
Она сидит на диванчике в мягкой зоне — колени вместе, руки в замок, голова опущена, лицо… Лицо её, кажется, потеряло симметрию — с одной стороны лицо симпатичной, молодой девчонки, с другой — багрово-синее вздутое месиво кожи и крови. На руках — синяки, на коленях — ссадины, взгляд отсутствует. Кровоточащие губы и бровь наспех залеплены пластырем. Рита. Тонкая, звонкая, хрупкая, когда-то его Рита, а теперь просто девчонка с их района, которой здорово досталось. Кайл не чувствует ничего, кроме досады и злости на ублюдка, который сотворил такое с ней.
Едва он появляется на пороге, Рита, как пружина, подскакивает с места. Они сталкиваются взглядами, и Рита, виновато опустив глаза и ссутулив плечи, опадает на место. Да, она перед ним чертовски виновата по факту, но Кайла отчего-то интересует совсем другое.
— Гарсия?
— А кто ж? — злобно хмыкает брат. — Отыгрался на ней за нашу беседу, сучий выродок.
— В больнице были?
— Только оттуда. Никто её не насиловал, даже удивительно.
— Я же сказала! — тишину вспарывает громкий, истеричный выкрик Риты.
Безразлично. Словно снаружи взвывает клаксон чужой тачки. Не глядя на неё, Коул продолжает:
— Она там была, у Рори, когда мы туда пришли.
— Он хотел посмотреть, как я трахаюсь с какой-то шлюхой. Я отказалась, — зачем-то поясняет Рита. Коул на её реплику только досадливо бровью ведёт. Он раздражен, держит язык за зубами одной силой воли, а так хочется просто попросить её заткнуться. Чтобы Кайл всего этого говна не слышал.
— А он взбесился, — заканчивает она, опустив голову. Кажется, всхлипывает.
Ничего не ёкает. Она где-то на периферии взгляда, сидит насупившись, смотрит на всех волком. Цвет её спутанных волос снова поменялся. Он побывал и синим, и розовым, и фиолетовым. Сейчас он темно-красный, под цвет её разбитых губ.
Кайл понимает, что его выводит из себя сам факт, а не то, что этот мерзкий случай произошёл конкретно с Ритой. Рита, что Нэнси, что Гейл, что очередная блондинка за барной стойкой — всё ровно. Она с ними на одной ступени. Просто девушка, которая пострадала. А на их земле женщин не бьют.
— Завтра подожжём им штаб к ебеням.
«Лас Кобрас» базируются в автомастерской «Диабло Нориа» к северу от начала пограничных территорий. К ней прилегает кусок земли размером с футбольное поле — на нём разбирают, утилизируют и продают тачки. Место глухое и чертовски неудобное для осады, там полно железного хлама, из-под которого легко можно вести прицельный огонь. Другой вопрос, будут ли они его открывать, ведь «Диабло» — едва ли не единственный легальный бизнес Гарсии, с которого он исправно платит налоги. А то, что тачки, которые они там перебирают и продают в большинстве своём угнанные, это дело десятое.
— Тебе нельзя светиться, — строго обрывает его Кайл. В связи с последними событиями Коулу лучше нос из «Логова» не высовывать вообще.
— Знаю. Я не поеду. Гай сам справится. Лео её завтра на перевязку отвезёт, — Коул небрежно кивает в сторону дивана. — Шэрил ей комнату подготовит.
— Я не хочу здесь ночевать и к матери тоже не хочу! — Рита снова верещит ультразвуком. Её голос, чужой уже голос, острым сверлом врезается в висок, отдаётся в голове нитью пульсирующей боли.
— Еве тогда позвони, — бросает ей Коул, безуспешно пытаясь поймать ускользающий смысл разговора с братом.
— Еве?! Да ладно! Я вчера только инсту её смотрела, она себе сиськи и нос сделала. У неё и время, и деньги есть на всякую херню, а на меня нет.
В её звенящем голосе слышится обида и злость. Зависть. Кайл помнит, как сильно её раздражало то, что Ева теперь богата, и как сильно Рита хотела стать такой же. Но вот таких Кристоферов на всех не хватает, а ему — патрульному копу — до него, как до звезды. Рита не изменилась, она всё ещё полна претензий.
У Коула коротко звякает мобильный. Он отвлекается от разговора, что-то набирает на экране. Кайлу тоже хочется достать телефон. Он словно один на один с Ритой остаётся — досадное ощущение, неприятное, когда вроде бы надо что-то сказать, а сказать нечего.
— Он ведёт себя так, будто меня тут нет! — Рита первой нарушает молчание, тычет пальцем в сторону Коула, зло дует и без того распухшие губы. Она вот-вот взорвётся, видно что глаза на мокром месте — и плакать, и орать хочет. Рита явно ещё не отошла. Или отошла слишком быстро. Кайлу по привычке хочется её оправдывать, да только это бессмысленно. И всегда было.
— Тебя и так тут считай, что нет, — огрызается Коул, не отрываясь от экрана.
— А это кто по-твоему сделал?! — Рита хватает со столика стакан и бросает его на пол. Стекло разлетается на мелкие, звенящие осколки. Парни, рассредоточенные по «Логову» и занятые своими делами, враз поднимают головы. Рита зло щурит незаплывший глаз. Она обозначила своё присутствие. Привлечь внимание ей удалось.
Проходящая мимо официантка останавливается, чтобы убрать осколки.
— Сама пусть убирает, иди, — жестом руки Коул отправляет официантку прочь. Он разворачивается, делает два больших шага назад, склоняется над Ритой, даром, что за шкирняк не берёт. По-братски так, в воспитательных целях. — Слушай сюда, дебилка мелкая, я тебе не Кайл, он тебя из жалости терпит. А мне не жалко нихуя. Наигралась, блять, а я сопли подбирать тебе буду, да? — он не повышает голос, но слова приходят не в бровь, а в глаз. Рита скукоживается, как ёжик оборачивается в колючий комок. Кайлу и в самом деле жаль её, да только встревать почему-то не хочется. Уже не хочется. — Веди себя по-человечески, иначе нахуй вылетишь отсюда.
— Я сейчас уйду вообще, — Рита пытается хорохориться, но выходит дрянь. Глаза не поднимает, дрожит, боится, что Коул так и поступит, но гордости не теряет.
Где же была твоя гордость, когда ты ложилась под Диего? Кайл отворачивается и медленно идёт к выходу. Надо бы проветриться.
— Ну и пиздуй, — соглашается Коул.
Тишина. Рита не спешит убегать, Коул не спешит выкидывать её за порог. Она им почти сестра, а родных не бросают в беде, каких бы дел они не наворотили. Семья есть семья. И лучше бы всё так и оставалось.