Когда он проснется
Шрифт:
Оля смотрела на открытый люк. Ее отделяла от свободы короткая лестница, но рука была прикована наручником.
– Ну что, может, хватит? – пыхтя и отдуваясь, произнес Гера. Чувствовалось, что, кроме веса и роста, у него нет преимуществ перед Богданом.
– Хватит.
Они ослабили хватку и медленно разошлись, не сводя друг с друга взгляда. У Богдана под глазом набухала свежая царапина. У Геры до крови была разрезана рука осколком битого стекла.
– Ты это у меня еще припомнишь, – пообещал Гера, тяжело дыша.
– Вали наверх, –
– Она все равно еще чмурная, ничего бы не помнила!
– Ну и говно же ты, Гера…
Оля взглядом проводила человека в черной маске, который с трудом вылез из подпола и исчез где-то в глубине дома. Затем она перевела взгляд на Богдана. Она подумала, что он и должен быть тем самым блондином, что гулял возле ее дома с собакой. Но перед ней стоял чужой, неизвестный человек. Своего лица он не прятал. На вид ему можно было дать лет двадцать – двадцать пять.
– Этого не должно было случиться, мы не этого добиваемся! – резко бросил он ей в оправдание.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Оля все еще дрожала всем телом.
– Ты есть будешь? – уже спокойнее спросил парень.
Оля ничего не ответила. Она все еще находилась в глубоком шоке.
Богдан на всякий случай принес ей из дому тарелку с едой и банку пива.
«Может, выпьет и успокоится», – решил он, хотя у самого на душе кошки скребли.
Он не думал, что все окажется так…
При его приближении Оля содрогнулась и закрылась руками, словно ожидая удара.
Богдан даже разозлился.
– Чего ты шарахаешься? – крикнул он, ставя на край матраса тарелку с едой. – Я же сказал, больше этого не повторится. Ну выпил он, немного перебрал, ничего же с тобой не случилось? На вот, выпей, расслабишься…
Он протянул девушке банку пива, но Оля с визгом шарахнулась от его руки, спряталась за лестницу. Зубы ее мелко стучали, широко раскрытые глаза смотрели на Богдана с безумным ужасом.
Богдан не знал, что с ней делать. Он оставил пиво на матрасе и медленно, стараясь не делать резких движений, чтобы окончательно не напугать пленницу, выбрался по лестнице из подпола.
Вечером в подпол, кряхтя и вздыхая, спустилась бабка. Не обратив ни малейшего внимания на девушку, она сосчитала разбитые бутылки с самогоном и ушла. Кошелек Богдана облегчился еще на десять долларов.
6
– Так ты говоришь, что познакомился с Ольгой Мартемьяновой недавно?
– Да.
– А поточнее, когда именно?
– Недели три назад. Я вам это уже говорил.
– Значит, ты с ней учился, учился полгода, а потом вдруг решил познакомиться?
– Да.
– За несколько недель до похищения?
– Выходит…
– Ты знал, что она дочь депутата Госдумы Елены Мартемьяновой?
– Догадывался.
– А когда узнал точно, до знакомства или после знакомства?
– После знакомства.
– Точно после знакомства?
– Не помню. Наверное, я тогда не обратил на это внимания. Когда я знакомился с Ольгой, я не помнил об этом разговоре. После нашего знакомства она сама мне сказала, что ее мать – депутат Мартемьянова. Мне было все равно, кто ее мать.
– Наркотики употребляешь?
– Я? Нет.
– А Ольга Мартемьянова употребляла?
– Не знаю. Думаю, что нет, это на нее не похоже.
– Чем занимаешься в свободное время?
– Конкретно ничем.
– Подрабатываешь?
– Вы что, из налоговой полиции?
– Слушай, мы хотим только одного – как можно скорее найти Ольгу.
– Я вообще не обязан отвечать без адвоката на ваши вопросы!
– А я и есть адвокат. Меня зовут Гордеев, Юрий Петрович.
– Все, что касается похищения, я уже рассказал по пятому кругу. Назвал номер машины, марку, описал внешность того, кто заталкивал ее в машину. Что вы еще хотите услышать? Кем был мой дедушка со стороны двоюродной тети? Я вам говорю, за ее домом следили, я сам видел, как за нами от метро до подъезда шел какой-то тип. Оля сказала, что с недавних пор он каждое утро гуляет с собакой перед ее подъездом. До этого к ней в кафе подсаживался какой-то подозрительный тип, предлагал сняться на телевидении, оставлял ей свою визитку.
– Ладно, ладно, хватит, не сердись… Я тебя сейчас отвезу домой..
…На другой день после разговора с Гордеевым и другим человеком, который не представился, Костя с утра попросил у отца машину и отправился на Рублевское шоссе.
Часа два он прогуливался мимо Олиного подъезда, сворачивал в соседние дворы, прошелся по аллейке мимо гаражей-ракушек до ближайшей булочной. Он внимательно присматривался ко всем встречным мужчинам, в этот ранний час выгуливавшим своих четвероногих питомцев, но парня с овчаркой, о котором рассказывала Оля, он не увидел.
В этот день Костя решил не ехать на занятия, а из ближайшего таксофона позвонил Янке, с которой однажды познакомила его Оля.
– Ты случайно не сохранила визитку с номером того телевизионщика, что приглашал вас в рекламе сниматься?
Яна еще не знала, что случилось с ее подругой.
– Нет, Костя, я сама уже все в своей комнате перевернула, но визитки не нашла, – расстроенным голосом сказала она. – Наверно, выбросила.
Узнав, что он звонит из таксофона возле дома Мартемьяновых, Яна предложила встретиться:
– Можешь зайти сейчас ко мне? Дом рядом с Олиным, номер сто девяносто семь. За булочной, мимо универмага, в сторону метро, поворот в арку. Седьмой подъезд. Может, вместе еще что-нибудь вспомним?
Костя согласился.
К его приходу Янка успела сварить кофе.
– Проходи в мою комнату, – кивнула она, придерживая за ошейник лохматого любопытного чау-чау, торопящегося обнюхать вошедшего незнакомого человека.
– Оля не звонила? – как бы невзначай спросил он. Гордеев и тот, другой, по-видимому милиционер, строго-настрого наказали никому не говорить о том, что Оля похищена.