Когда придет Большая Черепаха
Шрифт:
– Я сделала это не потому, что должна, – отвечает она и выходит из бокса.
Коллеги уже сняли костюмы. Они знают, что опасность миновала, но все равно косятся на нее с опаской. Наташа не собирается им ничего объяснять, потому что это бесполезно. Они не поймут, почему она вдруг решила спасти человека, которого видела впервые в жизни, но девушка не лгала, когда сказала, что поступила так не из чувства долга. Просто все эти годы Наташа ждала именно такого случая, возможности проверить, есть ли у нее те качества, которые она себе приписывала. Теперь все убедились, что есть. Но главное –
***
Единственная причина, почему под дверью аппаратной не стоит толпа, заключается в том, что сейчас у всех Часы, и даже самые любопытные не готовы лишиться своей нормы. Но болтают о чужаке, конечно, все без исключения. И после обеда сюда все равно набегут зеваки, чтобы хоть одним глазком взглянуть на человека, выжившего в Панцире-3.
Впрочем, вряд ли им это удастся. В аппаратную и в обычные дни почти никого не пускают, если нет жалоб на здоровье. А сейчас, за неделю до Сбора, жаловаться вообще чревато. Отто удалось проникнуть сюда, потому что как раз сегодня он должен проверить оборудование. Этим он и занимается, пока ждет Наташу, но действует больше на автомате. Ему уже сказали, что она не заражена, но от одной мысли, что это могло бы случиться, юношу прошибает холодный пот.
Наконец, девушка входит в техническое помещение и плотно прикрывает за собой дверь. Отто тут же вскакивает. Он как раз забрался под брюхо громоздкой, шумной машины и проверял давление в кислородных баллонах.
– Наташа, Слон тебя растопчи! – с порога накидывается на нее юноша. – Ты хотя бы представляешь, что наделала? Как ты могла отдать свою фляжку чужаку?! Знала ведь, что он почти наверняка болен!
Наташа остается совершенно спокойной. Отто нравится это ее качество, нравится, что она умеет сохранять самообладание в любой ситуации. Но только не сейчас!
– Как видишь, никто из нас не болен, – она пожимает плечами.
– Это чистое везение! – со злостью отвечает Отто, вытянув в ее сторону указательный палец.
– Не думаю. Мне кажется, Анджей знал, что не опасен.
Отто в ответ на это только криво усмехается.
– О да, разумеется! А почему же он тогда не сказал этого сразу? Решил притвориться бедным и несчастным, чтобы не отвечать на неудобные вопросы? А ты-то и клюнула! С чего бы вдруг?
Сказав это, юноша тут же понимает, что хватил лишку. Но слова обратно в горло уже не затолкать, поэтому он просто смотрит на девушку горящими от ярости глазами и очень надеется, что только ярость она в них и увидит. Но Наташа вовсе не так глупа.
– Во-первых, ему бы все равно не поверили. Во-вторых, Анджей не притворялся, ему действительно тяжко пришлось, – говорит она, скрещивая руки на груди, и глаза у нее нехорошо прищурены. – И я что-то не понимаю твоих претензий. Ты что, ревнуешь?
Выдержать этот взгляд Отто не удается, и он отворачивается, буркнув:
– Я просто испугался за тебя, вот и все. Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, ты же знаешь…
Она не отвечает, и чтобы потянуть время и не смотреть на нее, он лезет в сумку и достает оттуда два предмета.
– Вот, держи, – произносит он, протягивая ей фляжку и герметично упакованный костюм Слона. – Это твоя, я подобрал с пола. А костюм отдашь ему, нечего тут без защиты расхаживать.
– Отто, – Наташа, смягчившись, качает головой, – дед же тебя убьет!
– Не-а, – юноша хитро улыбается. – Он сам велел тебе отдать.
Она подносит фляжку к уху и встряхивает. Слышится тихий плеск. И радость на ее лице сменяется подозрением.
– Да она же полная, – медленно произносит Наташа. – Только не говори, что дед мне и воду пожертвовал.
– Ну, – Отто смущенно откашливается, а потом решает, что лучше сказать правду. Хотя бы половину, это будет правильнее, – нет, вода – это уже моя личная инициатива.
– Да ты совсем спятил? – тут же напускается на него девушка. – В насосной нормы до миллилитра рассчитаны! Если ты набрал так много, сегодня кому-то не хватит!
А, нет, придется-таки сказать всю правду, чтоб ее Слоны хоботами защекотали…
– Да не из насосной вода, – с досадой признается он, виноватым жестом потирая шею, что выдает его с головой. – Это из моего резервуара.
Но такой ответ приводит Наташу в еще большую ярость.
– Отто! – строго произносит она тем жутким учительским тоном, который, наверное, переняла от Лулу. И ему чудится, будто он сидит в классе, а строгая учительница, заметив, что он ковыряет в носу вместо того, чтобы слушать урок, ударила толстой указкой по столу перед ним. – Тебе не кажется, что это слишком?! А как же вторая помолвка? Как же подарок для Лулу?
– Да наплевать! – с неожиданной злостью отзывается Отто. – Подумаешь, важность какая! Ну не наскребу на Феррум-капсулы – обойдусь гематогеном или аскорбиновой кислотой. Разве это так принципиально?
Да, официально в Панцире-7 уже три месяца нет витаминов. Но это не значит, что их здесь на самом деле нет. Когда кто-то из семьи отправляется в аппаратную насовсем, его родные обязаны сдать все, что принадлежало этому человеку, на склад. Вот только примерно половина этих вещей по дороге «теряется» и оседает в руках серьезных ребят с десятого Ребра. Все знают, чем они промышляют, но никто их не трогает. Во-первых, они следят, чтобы никто другой не торговал ценностями из-под полы, а во-вторых, даже в самом низу есть люди, которые пользуются их услугами. Отто договорился о покупке Феррум-капсул. Двадцать доз, не вскрытая упаковка стоимостью в полтора литра. Это больше половины дневной нормы, положенной инженеру, так что копить приходится очень долго. Объем фляжки у взрослых – двенадцать жидких унций, то есть, триста шестьдесят миллилитров.
– Как это, непринципиально?! – шипит на него Наташа. – Она болеет, ты же видишь, ей нужны эти таблетки!
– Ладно, займу у кого-нибудь, – сдается Отто, уже жалея, что проявил щедрость.
– Нет, – твердо отвечает она. – Ты заберешь свою воду сейчас же. Дай мне фляжку, я перелью.
– Но…
– Быстро! – девушка требовательно протягивает руку.
Ему ничего не остается, кроме как отстегнуть от пояса фляжку и протянуть ей. Наташа быстро переливает воду, но вся не помещается, потому что, естественно, он и сам не ходит с пустой. На пару-тройку глотков у нее все равно остается.