Когда придет весна
Шрифт:
— Я с ним посижу, если ты хочешь искупаться, Джесси, — раздался голос Коула за ее спиной.
— Спасибо, — прошептала она.
— Я уже одет, — весело сообщил он.
«Не совсем», — подумала Джессика: на Коуле были только обтягивающие бедра кожаные штаны. Зачесанные назад мокрые волосы блестели, капли воды сверкали на руках и на груди.
«Искупаться… Хорошо бы…» Подождав, когда ребенок покрепче заснет, она взяла чистую одежду, мыло, полотенце и отошла от костра на значительное расстояние. Положив вещи на густой куст, Джессика медленно разделась. Все болело от дневного напряжения — шея, плечи, спина. Невероятная усталость внезапно навалилась на нее.
Вода приятно холодила обнаженную кожу. Джессика глубоко вздохнула и осторожно пошла вперед, стараясь не споткнуться о камень на дне.
«Истинное блаженство!» — думала она, замирая от счастья. Не важно, что вода холодная, а после мытья головы кончики пальцев сморщились, как чернослив.
Хорошо было бы, выйдя из воды, облачиться в ночную рубашку, но поскольку рядом Коул, придется снова надеть нижнюю юбку и темно-серое платье, на два размера больше. Джессика никак не может его ушить: так устает к вечеру с Калебом, что нет сил взяться за иголку.
Джессика надела платье через голову и направилась к костру.
Калеб спал глубоким сном, прижавшись спиной к боку Коула. Коул лежал на спине, подложив под голову седло вместо подушки. Джессика подумала, что он тоже спит.
Она села с другой стороны костра, сбросила туфли и поджала под себя ноги. Потом достала щетку и стала расчесывать мокрые волосы. Девушка любила спокойные, тихие вечера, когда можно выкроить для себя хотя бы несколько минут. Джессика знала, что надо поспать — завтра ее ждет не менее утомительный день, — но она наслаждалась покоем. Тепло костра согревало лицо, Джессика склонила голову набок, волосы волной упали на плечи.
— Смотри загоришься, — предупредил Коул.
Джессика резко выпрямилась.
— Я думала, ты спишь, — сказала она тихо, боясь разбудить Калеба.
— Можешь не шептать. Твой сын спит крепко как никогда. Он не проснется, хоть из пушек пали.
— Да, у него был бурный день, — улыбнулась Джессика.
Несколько минут они помолчали, потом Коул снова заговорил:
— Ты хорошая мать, Джессика. Она положила щетку и сказала:
— Не очень, но я стараюсь. Я никогда не имела дела с маленькими детьми, пока росла, и знаю, как много ошибок совершаю с Калебом. Но надеюсь, ничего плохого пока не сделала. Конечно, немного балую его, но детей, по-моему, надо баловать.
— Мальчикам обязательно нужен отец, — сказал Коул. — Ты собираешься найти ему отца?
Джессика ответила быстро и резко:
— Нет, не собираюсь. У Калеба есть отец. Он его бросил!
— Как и твой тебя?
Она пропустила вопрос мимо ушей.
— Я не хочу выходить замуж. Замужество слишком осложняет жизнь.
— А ты представляешь, как трудно будет одной поднимать на ноги Калеба?.
— Мы справимся.
Коул долго смотрел в пламя костра, думая о Джессике. Она слишком молода, многого не понимает.
— Не все мужчины бросают жен и детей.
— Большинство.
— Нет. Как раз большинство не бросает, — возразил Коул. — У тебя есть характер, я заметил, но тебе надо реальнее смотреть на жизнь. Ты красивая женщина, мужчины всегда будут добиваться тебя.
«Ты создана для любви», — подумал он, но не сказал: не хотел, чтобы она решила, что он ею интересуется. Разумеется, он не прочь заняться с нею любовью и знает: ночь с ней стала бы незабываемой, но и мысли не допускал о женитьбе.
— Почему ты решил, что мне нужна помощь в воспитании Калеба? — спросила Джессика.
— Мне нравится цвет твоих волос, — неожиданно проронил он.
Она вздрогнула:
— Правда? Большинству мужчин как раз не нравятся мои волосы.
— С чего ты пришла к такому странному выводу? Когда мужчина впервые видит женщину, он вообще не замечает, какие у нее волосы.
— Что же он замечает?
Коул улыбнулся:
— Все вместе. Мы воспринимаем каждый изгиб, от шеи и ниже…
Она покраснела и едва удержалась от смеха.
— Тебе не стоит воспринимать меня так.
— Как — так? Я просто ответил на вопрос. У тебя волосы, кстати, цвета корицы.
Она чувствовала себя неловко от его внимания. Зачем забивать ей голову такими глупостями? Все, что он говорит сейчас, неправда. Совсем она не красивая, она простая, обыкновенная, ну разве что достаточно разумная.
— А почему ты не женился?
— Не хотел. При моей работе не может быть и речи о браке. Кроме того, мне не нравится быть к кому-то привязанным. Я не хочу никаких цепей.
Она понимающе кивнула:
— Вот и я не хочу.
— Но ты слишком молодая…
— Что ты имеешь в виду?
— Если тебе попадется нормальный мужчина, он заставит тебя передумать.
— А если тебе попадется нормальная женщина, она тебя заставит передумать.
Несколько секунд Коул смотрел на Джессику не мигая, потом перевел взгляд на костер. Лицо его приняло задумчивое выражение. Ей стало интересно, о чем он сейчас размышляет.
Джессика встала, убрала щетку для волос в сумку и достала ленту. Она села на одеяло рядом с Калебом.
— Привяжу его руку к своей. Если он попытается встать, я проснусь.
— Джесси, в этом нет никакой необходимости. Я услышу, если что.
Но она не хотела рисковать, закрепила желтую ленту на запястье Калеба и привязала к своему. Потом легла и закрыла глаза.
— Если я хоть чуть-чуть беспокоюсь за него, я не засну.
Но не прошло и минуты, как она уже крепко спала. Коул подбросил веток в костер и развязал узелки на их запястьях. Джессика оставила длинную ленту между ними, чтобы Калеб мог свободно ворочаться во сне. Но Коул подумал, что спящий ребенок может затянуть ленту вокруг шеи, не дай Бог. Да и он наверняка услышит, если во сне малыш зашевелится. Когда Коул спал не дома, он улавливал малейший звук. Джессика вздохнула во сне, повернулась на бок лицом к нему. Он любовался ее милым лицом и вдруг понял, что если на свете и существует его женщина, то это она, Джессика Саммерз. Сделав такое невероятное открытие, он рассердился.