Когда приходит ответ
Шрифт:
Иногда такое «покурим» могло длиться и часами и днями, пока не приходил в голову какой-нибудь новый ход, новое сочетание элементов. Надежда что-то еще выжать.
А между тем напоминали о себе и другие дела. Вон там, записи в блокнот-календаре.
4
У него на письменном столе всегда наготове набор хорошо отточенных карандашей, букетом торчащих в специальном стаканчике. И резинки — карандашная и чернильная. И коробочка с кнопками, и другая — для скрепок. И непременно кисточка для клея, опущенная в воду, чтобы не пересыхала. Рабочее место, обставленное по всем правилам НОТ — научной организации труда.
НОТ владела
Что у нас сегодня? Среда, восемнадцатое мая тридцать третьего года. Итак, посмотрим…
9.30. Мастерская. Это значит: утром, когда он прибежит сюда, в полуподвал, и, прежде чем прильнет к монтажному столу, надо будет подняться в мастерские Центрэнерго и там лаской пополам с угрозами вытребовать наконец недостающие приспособления для экспериментов. А после, обретя душевное равновесие, можно уже приняться за работу.
11.00. Библиотека. Заказать книги по разделу второму «Теории электротехники». Ему же предстоит готовиться к лекциям, — когда деловой день, размеченный в блокноте, будет закончен и Мартьянов вспомнит, что он еще и педагог. В библиотеке заведует суровая дама с настроениями, от которых часто зависит, есть ли нужная книга или ее «нет на месте». И Мартьянову об этом не следует забывать, что бы ни происходило в тот час за монтажным столом.
13.15. Глав. инж. У главного инженера назначено совещание, на котором будут обсуждать работу отделов и, конечно, будут говорить, что мартьяновская производственно-экспериментальная группа слабо отвечает оперативным нуждам и предпочитает отдаваться техническим мечтаниям. Конечно, он и не заикнется о своем сомнительном замысле новой упрощенной системы, и единственно, что ему предоставлено, это пойти после совещания, после всех обсуждений и препирательств потихоньку к себе в полуподвал и прилепиться вновь на собственный страх и риск к монтажному столу. Правда, еще придется немного оторваться…
14.00. «Электричество». Надо позвонить редактору насчет своей статьи. Да, в журнал «Электричество», который он еще недавно открывал как один из тех массовых, безымянных читателей, а теперь как один из его постоянных авторов. Конечно, он пишет об устройствах телемеханики. Странно все-таки, в одном номере появляется: «Инж. Мартьянов, Москва», в другом номере — «Инж. Баскин, Харьков». Пишут они на темы одинаковые, каждый высказывает свое, но до сих пор они так и не повстречались. Хотя все больше и больше накапливается, что можно было бы друг другу сказать. Надо сказать. Но подождем…
15.30. Секция. По всем наркоматам идет подготовка — пятилетний план технического развития. Образована и секция телемеханики. Всё те же вопросы сигнализации на расстоянии, управления на расстоянии, но возведенные уже в степень общегосударственной важности. И Мартьянову пишут на официальных бумагах: «Председателю секции…» Недурно! Говорят, он мало прислушивается и первое, что любит ответить: «Нет, это не так!» — и сам сияет от удовольствия. Из Харькова пришли предложения, наметки плана, подписанные «Инж. С. Баскин». Мартьянов схватился за них, потом стал покачивать головой, наставил жирно вопросов и под конец отложил, бросив свое: «Нет, это не так!» Опять с удовольствием? Как сказать. Все-таки Баскин был тот, кого он надеялся когда-то видеть своим учителем. Подумай, Мартьянов!
Заседания секции обычно затягивались. Уходя туда, Мартьянов знал: больше в тот день ему за монтажный стол не вернуться. И он говорил Вадиму Карпенко: «Ну что ж, до завтра».
Тем более, что другая запись в блокнот-календаре напоминала:
Комиссия 18.00. Запись эта часто повторяется за последнее время.
Академия наук только еще готовилась к переезду со своих тихих, насиженных петербургских мест в Москву, в шумный водоворот новых дел. А ее наспех созданные в разных точках комиссии уже пытались протянуть ниточки связи с быстротекущей жизнью. Так, в малом переулочке, затиснутом в толчею московских улиц, в сером гранитном доме какого-то прежнего купеческого общества, в комнате с высоченным потолком и солидной дубовой панелью разместилось несколько столов, которые и послужили основанием для появления еще одной вывески среди тысяч и тысяч других новых вывесок, возникавших тогда повсюду. «Комиссия Академии наук по автоматике и телемеханике». Печать времени. Туда и спешит Мартьянов, когда указывает ему блокнот-календарь. В комнате с дубовой панелью собираются по вечерам еще несколько таких же добровольцев, как Мартьянов, верующие в то, что есть такая наука — автоматика и телемеханика или, по крайней мере, что она может быть. Читая друг другу доклады, устраивая обзоры литературы, рассматривая проекты, пытаются они там нащупать какие-то общие принципы, разглядеть сквозь пестроту отдельных практических решений возможные опоры новой науки. И часто в этой комнате слышится звонкий мартьяновский голос: «Нет, это не так!»
И еще одна пометка в календаре на тот же день: 21.30. «Экран жизни». Уж такова привычка делового человека: все записывать. Хотя этого он никак не мог ни забыть, ни пропустить и прекрасно помнил, за сколько минут до начала сеанса и на каком углу будет он стоять, ожидая с двумя билетами в кармане.
А все-таки за всеми делами, отмеченными в календаре, за всеми совещаниями и свиданиями, не покидало его какое-то нетерпеливо радостное ощущение: «А все-таки завтра утром…» Да, завтра утром он снова пробежится рысцой, нырнет к себе в полуподвал Центрэнерго. Там посреди комнаты длинный монтажный стол. И на столе…
5
На столе распластаны все те же электрические детали, которые он называет теперь «элементы». В какой уже раз пробует он составить из них такую схему, чтобы решить все-таки эту задачу: управление и сигнализация по двум проводам. Не по четырем, как принято обычно и как сделали немцы, а по двум. Проклятая, навязчивая и такая подкупающая задача!
Как это обычно? Десяток, а то и полтора десятка масляных выключателей стоят на каждой подстанции. Управлять ими — значит решить всегдашний вопрос всякого управления: кому делать и что делать. Масляник номер семь — включить. Масляник номер одиннадцать — выключить… Стало быть, прежде всего задача выбора: кому?
На разных концах устанавливаются искатели. Как стрелки на часах, обегают их щетки по кругу контактов. На разных концах, одновременно, шаг в шаг — «синфазно», говоря по-ученому. Тик-так, тик-так… Первый контакт, второй, третий…
Нужно приказать маслянику номер семь, и диспетчер поворачивает у себя на пульте седьмой ключ. И едва щетка искателя перешагнет на седьмой контакт, как цепь замкнется, и ток побежит по линии на тот конец, на подстанцию и через седьмой контакт другого искателя к маленькому реле. А реле это управляет масляником номер семь. Выбор сделан.