Когда рухнет плотина
Шрифт:
Я согласился выпить чая, к которому предлагался марининого приготовления пирог с вареньем из жимолости. Андрей явно успел принять рюмашку-другую и пребывал в благодушном настроении. Но почти сразу заговорил о деле.
– Тебе знакомо такое имя - Долинов?
– спросил он.
– Как же! Не далее как утром...
– сказал я, страшно удивившись, и вышел в коридор, чтобы достать записку из кармана куртки.
– Ну да...
– пробормотал Андрей, изучая послание.
– Ты не выяснил, кто автор?
– Подозреваю, что Дельфинов. Хотя он отрицает. Так кто это такой? Еще вчера я об этом Долинове никакого понятия не имел.
Он немного помолчал, постукивая пальцами по краю стола - вероятно, подбирал слова.
– До девяносто первого года он служил в КГБ. Потом официально ни в каких силовых структурах не числился и вообще пропадал неизвестно где. Чуть ли не в Хорватии воевал. Иногда выныривал в Москве, где у него вроде был какой-то бизнес. В Светлоярске не показывался, но в феврале его здесь видели. С начала апреля он регулярно появляется в окружении Орла, а также Дельфинова и других крупнейших бизнесменов, в том числе тех, которые выступают против Орла. Сперва я предполагал, что он - эмиссар Луарна, прощупывает почву или что, но сейчас у меня складывается впечатление, что он скопил изрядный компромат на всех наших политиков - вероятно, пользуясь своими гэбешными связями - и шантажирует их, заставляя выполнять какие-то свои планы. Помнишь, как Орел взвился, когда ты вспомнил о хищениях боеприпасов? Ты ему на болячку наступил, его Долинов запутал в своих сетях уже основательно.
– Ну? А почему он ваше ведомство интересует?
– Если кого-то шантажируют - это преступление. Если шантажируют кандидата в губернаторы края, то это уже преступление государственное.
– Тогда это дело ФСБ.
– У меня есть подозрения, что в ФСБ Долинов нашел покровителей. А ситуация такая, что я могу работать только с людьми, которым абсолютно доверяю. Собственно, я раскапываю эту историю в частном порядке, неофициально.
– Зачем?
– Если Долинов действительно собрал горы компромата, то это же мечта следователя!
– Скорее, бомба в письменном столе, - возразил я.
– ...А кроме того, я подозреваю, что и у нас в краевом УВД он со многими повязан.
– А я-то считал, что я один такой псих, вечно лезу на рожон, а все родственники у меня нормальные люди! Хорошо, а я-то при чем?
– По моим сведениям, Долинов считает, что ты не сегодня-завтра раскопаешь нечто существенное, и намеревается убрать тебя с дороги. Положим, он с помощью какого-то компромата подчинил Орла своей воле. Тут приходишь ты и публикуешь этот компромат в своей газете. Все, Орел уходит из его сетей. Ясное дело, он постарается сохранить свою монополию.
– Логично. Какие у него все-таки планы?
– Вероятно, серое кардинальство. Сделать носителей власти марионетками, сидеть за их спиной и сколачивать состояние.
– Любой человек, обладающий властью, захочет рано или поздно эту власть продемонстрировать. Почему же Долинов мне до сегодняшнего дня на глаза не попадался?
– Может, у него особый случай. Может, он получает упоение от тайной власти. Есть ещё одна версия. Он сам - только подставная фигура определенных фигур в ФСБ, которые с помощью того же компромата хотят власти в масштабах всей страны.
– Да, я слышал такие опасения... Кстати, а что за история с передвижениями войск? Что там Грыхенко затевает?
– Из предвыборного штаба Орла пришла просьба привлечь ОМОН для обеспечения порядка и пресечения возможных провокаций.
– Не многовато ли? Не президентские же выборы. ОМОН - туда-сюда, но ещё десантную дивизию привлекать... А в Москве что думают?
– В Москве ничего не думают, - он махнул рукой на телеэкран.
– Ждут, то ли правительство уволят, то ли Думу разгонят.
– Ну, а зачем это Орлу на самом деле понадобилось? Твое мнение?
– Гнусненько все как-то... Надо думать, Орел хочет оказать давление на соперников. Да и на избирателей.
– А другие кандидаты?
– Барабанов вечером выступает по телеку. Наверно, будет права качать.
– Не боится, что его вычеркнут? За нарушение процедуры?
– Так Орел тоже успел засветиться. Вот Барабанову и отмазка протестовать против нарушения закона о выборах. И коммунисты митинговали, хотя, правда, Коркин в губернаторы не лезет.
– Да... Не завидую я избиркому.
– Ты не находишь, что в такой обстановке войска все-таки пригодятся? Вполне могу себе представить - завтра у урн встанет дельфиновская братва и будет так ненавязчиво уговаривать проголосовать за правильного кандидата.
– Для мента у тебя фантазия чересчур развитая. Даже мне такое в голову не приходило. И вообще, ты остстал от времени лет на пять. Братва уже давно не играет в России решающей роли. На эту мафию появилась другая мафия ваша родная милиция. И кстати, ты лично собираешься с этим безобразием бороться?
– Каким именно?
– осведомился он, напуская на себя холодок.
– Да с этим самым. Ваше ведомство переходит всякие границы. Народ уже боится милиции больше, чем бандитов.
– А где я тебе других возьму?
– спокойно сказал он.
– Ты что думаешь, мы сами об этом не знаем? Но кто за такую зарплату пойдет закон охранять, ещё с риском на пулю нарваться? Вот и берем лимиту всякую из деревни.
– Ну ясно... Года два назад молодежь к тому или иному авторитету шла самоутверждаться, а теперь в ряды стражей порядка. И результат соответствующий. Но зачем в таком количестве? Не пытались вместо четырех таких защитничков брать одного, но платить вчетверо больше? Не знаю, как вас финансируют, но расплодилось милиции немеряно. И гаишников тоже. Орава вымогателей! А ещё удивляемся, почему государство нищее. Конечно, если их ещё приходится на налоги содержать...
– Что ты ко мне пристал! Не я кадровую политику провожу.
Затренькал телефон и тут же умолк - Марина взяла трубку в другой комнате. Она крикнула:
– Витюш, это Галина Звонова! Поговори с ней.
– Ой, Витя, как хорошо, что ты здесь, - зачастил в трубке голос Галины Звоновой, проглатывая половину слов.
– Я Андрея хотела просить, а ты на него можешь повлиять. Женька пропал, не знаю, что делать.
– Погоди. Давай по порядку. Куда пропал? Когда?
Выяснилось, что Женька вышел из дома три часа назад в магазин за молоком, и до сих пор не вернулся. Галина была женщиной очень мнительной: чуть её супруг задерживался на полчаса, уже готова была подозревать самое худшее. И сейчас она разрывалась, не зная, что делать - то ли самой метаться по городу, искать мужа (а с детьми кого оставить? а вдруг бандиты придут?), то ли обзванивать больницы, но последним, к счастью, ей никогда не приходилось заниматься, и она не представляла, как к этому подступиться.