Когда рухнет плотина
Шрифт:
– Успокойся, - сказал я ей.
– Выпей валерьянки и жди. А мы тут с начальством посоветуемся.
Андрей отнесся к просьбе посодействовать без всякой симпатии. Он наслаждался законным отдыхом после трудовой недели, да и Звоновых недолюбливал - за суетливость Галины и незадачливость Женьки, считая, что настоящим мужчиной может называться только тот, кто умеет добиваться жизненных благ. Женька же был типичным затюканным жизнью интеллигентом: получал учительские гроши, повсюду забывал свой портфель, мог купить крем для ног вместо зубной пасты, по советской привычке считал любых где-либо служащих людей начальством и комплексовал
Эльбин, вооружившись телефоном, стал названивать во все подряд отделения милиции, называл свое имя и должность - и ему сразу же сообщали, что никаких инцидентов с участием никакого Звонова не зафиксировано, и таковых задержанных у них не числится. За районными отделениями последовали больницы - также с нулевым результатом.
Я посмотрел на часы, выглянул в окно, за которым все так же сыпал снег, и вздохнул:
– Пойду, может, отыщу его где-нибудь.
– Поедем, - недовольно пробурчал Эльбин, вставая из-за стола. Бутылка коньяка с твоего Звонова.
– Ладно, будет тебе бутылка, - пообещал я.
– Если Женька отыщется.
Разумеется, с машиной тоже были хлопоты. Перед гаражом успело намести изрядный сугроб, и Андрею пришлось возвращаться за лопатой. Машина выкатила со двора, оставляя в снегу глубокие колеи. На улице было не лучше: транспорт еле-еле пробирался через бело-серое месиво, рыхлое, как песок. Изредка гудели, мигая оранжевыми лампочками, снегоочистители, но подмоги от них почти не было. Я подумал, что в аэропорт нужно отправиться пораньше.
Я предложил начать поиски от женькиного подъезда, и далее по наиболее вероятному маршруту его передвижения. Звоновы жили неподалеку, напротив центрального рынка. Можно представить себе наше облегчение пополам с досадой, когда искомый субъект обнаружился в двух шагах от подъезда! Женька шел с непокрытой головой, побелевшей от ледяной корки в волосах, сильно ссутулившись, и его куртка по спине была явственно заляпана грязью.
– Все ясно, - фыркнул Андрей.
– Зашел пропустить пивка - с дальнейшими последствиями.
– Сроду он не заходил в пивнухи, - возразил я.
– Ему проще шагнуть в клетку с тиграми, - и выскочив из машины, я догнал Женьку.
– Евгений! Ты где пропадал?! Тебя Галина обыскалась! И мы тоже.
– Ох, ребята, - пробормотал он, стараясь говорить шутливо, но не в силах скрыть, как его трясет.
– Попал на старости лет в приключение...
– Господи!
– воскликнул я, разглядев его получше.
– Что с твоей бородой?!
От его бороды остались только какие-то клочья, кожу на подбородке покрывали розовые пятна ожогов, и пахло паленым. Под левым глазом красовался аккуратненький,
Он виновато улыбнулся.
– Все к тому же. Окружили меня, понимаете, эти - с топорами на локтях. "А, жид!
– говорят.
– Сейчас мы с тобой разберемся". Запихнули в машину отвезли куда-то на окраину, там...
– его голос сорвался.
– В общем, бороду спалили... Потом я говорю: "Вы ошибаетесь, я не еврей". Они - "А ну, расстегивай штаны. Если обрезанный, мы тебе второе обрезание устроим". Видят - и правда необрезанный. "Ладно, повезло тебе. Катись отсюда. Хоть ты и русский, рожа у тебя больно грамотная, так что второй раз не попадайся". Один там не хотел отпускать, все орал: "Интэллихэнты - они те же жиды!" Все деньги отобрали, шапку я потерял - вот так и шел до дома пешком.
– Так, Евгений, - приказал Андрей.
– Пиши заявление, сейчас поедем их ловить. Мы к этим субчикам давно присматриваемся, только материала пока на них не было. А теперь, значит, созрели.
– Вы что, ребята, какое заявление?
– запротестовал Женька.
– Меня Галина ждет. Молоко я так и не купил...
– Для вас же стараемся, для вас!
– едва не закричал Андрей.
– Вот потом и говорят, что милиция ничего не может! А как они вас резать будут, к кому побежите?!
– Ладно, ладно, - утихомирил я его.
– У человека такое потрясение, ему оклематься надо... Завтра я лично прослежу, чтобы он заявление написал и все что надо сделал. А пока пусть в себя приходит.
– Да, ребят, заходите, выпьем сейчас, - позвал Женька.
– Нет, - отказался Андрей.
– поеду. Я на машине, и вообще.
– Да ты же сам мент!
– подколол я его.
– Мент-то мент, да машину жалко.
Я тоже не собирался надолго заходить, но решил проводить Женьку хотя бы до квартиры, чтобы Галина не переживала, что я где-то рыщу по улицам под снегопадом.
Галина, сильно состарившаяся из-за волнений и неустроенности, выглядела на сорок с лишним, несмотря на то, что была моей ровесницей. Увидев супруга, она, конечно, разахалась, и пришлось её снова поить валерьянкой, но едва успокоившись, она заявила:
– Так. Женя, сиди с детьми, я поеду покупать билеты в Болховск.
– Ты что?!
– выпучил я глаза.
– Какие билеты?
По её мнению, в городе больше оставаться было нельзя. Ей соседка ещё утром говорила: в Светлоярск вводят войска, ожидаются погромы - и теперь видно, что они действительно начались. Значит, придется плюнуть на гражданский долг, тем более, что один претендент другого не лучше, и увозить детей в Болховск, к бабушке.
– Ты, Галина, поменьше верь слухам! Сколько раз уже погромы обещали! Вы уедете как дураки, вернетесь через неделю, а квартира ваша выметена подчистую!
Я неосознанно нашел самый лучший довод, какой мог подействовать на Галину. Неделю назад, урезая свой бюджет, они купили новую стиральную машину, и Галина скорее согласилась бы на ядерную войну, чем пережила пропажу "аристона".
– Ты уверен?
– все ещё сомневаясь, спросила Галина. В конце концов, я тоже был представителем масс-медиа, которым оба супруга ещё с советских времен безоглядно верили.
– В общем, Евгений, - сказал я, кладя руку ему на плечо, - я полагаюсь на твое благоразумие. И не вздумайте слушать соседских сплетен!