Когда рухнет плотина
Шрифт:
– Витя!
– только и сказала она. И подойдя, приложила ладонь к моей щеке, уже приобретающей сходство с обувной щеткой.
– Ну и компания у тебя, - только и смог вымолвить я, вконец ошалев. Откуда вы все такие?
– Значит, вы - Шаверников?
– прогудел Пападьяк.
– Что с этим делать? он встряхнул Куропаткина как пустой мешок.
– Выбежал из вашей двери с духовушкой в руках. Я его придержал на всякий случай.
– Пусть катится, - сказал я.
– Я его выгнал. Анжела, родная, что все это значит? У меня сейчас крыша поедет.
Пижон
– Привет, красуля! Как делишки?
– Мы разве знакомы?
– надменно ответила она. И отшив его, тут же снизила тон, - впрочем, заходите. А вас я где-то видела, - сказала она Анжеле.
– Вчера, у Бричковского, - ответила та, нисколько не смутившись. Виталий нас друг другу не представил. Вы его жена?
– и она протянула Ирине руку.
– Ну говори, как ты?
– торопливо спросил я её.
– Вы в порядке? Дом ваш не затопило? Как плотина рухнула, я за тебя испугался...
– Не затопило, - произнесла Анжела.
– Снесло. До основания.
– Боже! Значит, ты бездомная? Ну, моя квартира, конечно, всегда к... А мать твоя как же?
– Отмучилась, бедная, - сказала Анжела печально, но спокойно.
– Лежит где-то там под водой в завалах.
– А ты сама как уцелела?
– Меня дома не было. Пурапутин срочно вызвал. Все сбежали, одна я шефа не бросила... Нет, не одна я, конечно, ещё кое-кто, но в общем... Так вот, слушай, зачем я приехала. Я по его просьбе тебя разыскиваю. Он хочет...
– Ага, - не удержался я, несмотря на присутствие жены, - а без его просьбы ты бы...
– Ну Витя!
– воскликнула она укоризненно.
– Как бы я могла? А тут охрану дали...
– Ах, вот оно что... А то я думаю - странный у тебя эскорт. И все равно не понимаю. Армия и братва в союзе, что ли?
– Ты слушай сюда. Витя, ты нам нужен. Пурапутин пытается создать комитет примирения. И хочет, чтобы ты в него вошел.
– Зачем я ему понадобился?
– У тебя авторитет, связи... наконец, трезвый взгляд и ясное мышление.
– Трезвый, как же, - я обвел рукой батарею пустых и полных бутылок. Кстати, угощайтесь. А что эти все деятели - Орел там и прочие?
– Слушай, поехали. По дороге расскажу. Дельфинов с нами в союзе. Славик - его человек. ("Знаю", - кивнул я.) Орел, в общем, тоже за нас. По крайней мере войска выделил на охрану.
– Ох, не стоит в такие времена наверх соваться...
– ломался я. Первым расстреляют... Потом, у меня тут куча подопечных...
– Кто кому подопечный, - фыркнула жена.
– Как раз без тебя спокойнее будет, а то ты вечно на рожон лезешь. Нам Наума вполне хватит. Верно, Наум? Он человек трезвый, рассудительный, мы за ним будем как за каменной стеной.
– Ну... Тогда ладно. Наум, держите, - я отдал ему пистолет, при этом обернувшись к братку-пижону, - спасибо Дельфинову.
– На здоровье, - ощерился тот.
– Шеф - человек с понятиями.
Луиза тем временем явочным порядком завладела джинсами из иркиной сумки и как раз влезала в них.
–
– Я с вами в город поеду, - и объяснила недоуменно уставившимся на неё взглядам, - Надо родителей найти и похоронить.
– Перестань пожалуйста!
– хором рявкнули на неё мы с Ириной.
– Чего придумала!
– Нет, я поеду!
– заявила она, вскочив на ноги.
– Во-первых, я тебя все равно не возьму, - отрезал я.
– Во-вторых, всякие там приличия и долг - это хорошо, но в экстремальных ситуациях ими приходится пренебрегать. Ну как ты себе это представляешь, а? Где ты их будешь искать? А потом что делать?
– Но как же они...
– ещё пыталась она шебуршиться.
– Сейчас у меня кое-кто по попке получит. Ирка, нашлепай её от меня.
– Если тут кто старших не слушается, - прогудел Пападьяк, - могу помочь.
Я вспомнил Эстеса и невольно содрогнулся.
– Спасибо, не надо.
– Я тоже могу, - хихикнул пижон Славик.
– В натуре могу.
– Ладно, сами разберутся. Ну, мы пошли. Дам о себе знать при первой возможности.
Я поцеловал жену, хотел поцеловать Луизу. Та, надувшись, отвернулась, но в последний момент все-таки подставила щеку для поцелуя.
18.
Анжела и её телохранители приехали на грязно-желтеньком инкассаторском броневичке, который стоял у подъезда. Над городом повисла серая утренняя муть, усугублявшаяся несильным, но унылым дождиком, пришедшим на смену снегу; тот, что выпал накануне, ещё не успел стаять, но все газоны были в черных проплешинах.
За рулем сидел Славик. Мы выехали на Октябрьский проспект. Видимо, недавно здесь шел бой. Вся проезжая часть была засыпана обломками, которые приходилось объезжать, а кое-где мостовая провалилась в проходящие снизу канализационные трубы.
– Так что в городе происходит?
– спросил я Анжелу.
– Кто против кого воюет?
Она пожала плечами.
– Точно неизвестно. Вероятно, образовалось огромное количество мелких отрядов, которые сражаются... сами не знают, за что. В общем, расклад такой. С одной стороны армия. Она более-менее лояльна Орлу, но реальное командование находится у Грыхенко, который настроен подавлять беспорядки самими жесткими мерами. С другой стороны - кое-как вооруженная толпа, подстрекаемая Долиновым. Помнишь такого?
– Как же!
– Странно даже, что мы только позавчера о нем узнали. Вот появился такой фрукт, будто из ничего, оказалось - влиятельная личность. Ходят слухи, что все эти безобразия инспирированы тайной организацией офицеров ФСБ, мечтающей о восстановлении Союза. И Долинов до поры до времени действовал по их плану, пока это отвечало его цели, а как добился беспорядков, стал играть в свою игру. Вчера Долинов был в союзе с Орлом, а теперь переметнулся на другую сторону, когда тот решил от опасного союзника избавиться. Наконец, наш мэр. Он решил примирить главных противников и собрал в Краевой думе нечто вроде координационного совета по нормализации обстановки.