Когда рыдают девы
Шрифт:
– Я слышал, прошлой ночью в Ковент-Гардене на него напали.
– Незначительное ранение. Ничего серьезного.
– Никогда не понимал, зачем Себастьян продолжает ввязываться в эти расследования, – вздохнул Гендон. – От скуки? Или от донкихотского заблуждения, будто ему каким-то образом удастся исправить этот мир?
– Не думаю, чтобы Девлин страдал подобными заблуждениями. – Невестка склонила голову набок: – А от кого вы узнали о вчерашнем нападении?
Черты графа непривычно смягчились.
– От общего друга, – ответил Гендон, поклонился и отошел, оставив собеседницу задумчиво смотреть ему вслед.
– Моя дорогая леди Девлин, – вывел ее из задумчивости женский голос, – позвольте поздравить вас в связи с недавним вступлением в брак.
Обернувшись, виконтесса обнаружила, что на нее внимательно смотрит супруга сэра Стэнли Уинтропа. Дама выглядела раскрасневшейся и немного вспотевшей в своем закрытом, с длинными рукавами платье из розовой тюли и атласа. Именно ее предполагаемое присутствие на сегодняшнем ужине и побудило Геро явиться на прием.
– О, благодарю вас, – улыбнулась она, увлекая супругу банкира немного в сторону. – Я так рада, что вы смогли приехать: давно хотела поговорить с вами о Габриель Теннисон.
Слегка заискивающая улыбка гостьи тут же исчезла, маленькие глазки метнулись вправо-влево, словно в растерянности от мысли, что кто-либо мог услышать сказанное.
– Но… по-вашему, это подходящее место для обсуждения…
– Вы хорошо знали Габриель? – перебила Геро, игнорируя замешательство собеседницы.
Прочистив горло, та сглотнула:
– Нет, не слишком хорошо.
– Но вы же, кажется, близкая подруга Мэри Бурн, кузины мисс Теннисон?
– Не уверена, что назвала бы себя близкой…
– Нет? Помнится, мне рассказывали, что вы частенько вместе изучаете Библию под руководством преподобного Сэмюеля в Савойской часовне.
– Да, изучаем. Избранные Господом могут быть спасены его всепобеждающей благодатью, но вместе с этой милостью возлагается обязанность изучать и обсуждать мудрость и достоинства его учения. Особенно в эти трудные времена, когда многих искушают льстивые речи сатаны и соблазны языческих верований, столь враждебных истинному Богу.
– Ах, да, я слышала, что миссис Бурн является автором брошюры, предупреждающей об опасностях друидизма – разумеется, опубликованной под псевдонимом. Мне интересно, известно ли ей о легендах, связывающих Кэмлит-Моут с древними кельтами? – Геро многозначительно повела глазами туда, где сэр Стэнли, великолепно выглядевший в шелковых панталонах до колен и фраке, беседовал с премьер-министром.
Леди Уинтроп проследила за взглядом виконтессы, стискивая зубы. Когда банкирша уставилась через зал на своего высокого красавца-мужа, в ее глазах мелькнуло чувство, весьма похожее на ненависть.
– Не уверена, понимаю ли до конца, что вы хотите этим сказать, леди Девлин, – приглушенно отозвалась она.
– Только то, до чего поразительно, как неявные узы соединяют одного человека с другим, не находите?
– Все мы связаны грехом.
– Некоторые, полагаю, больше, нежели остальные, – с сухой иронией отметила Геро.
Ноздри собеседницы дрогнули в стремительном вдохе.
– Габриель Теннисон отошла от Бога. Апостол Павел учит нас, что женщине должно с совершеннейшей покорностью принимать наставления. Господь не позволяет женщинам проповедовать или властвовать над мужчинами, но предписывает быть молчаливыми. Ева была создана после Адама, и именно она поддалась на обольщение и впала в грех. Вот почему благочестивая леди не стремится стать известной и соперничать с мужчинами, но подчиняется супругу и посвящает себя заботам о семье. Я иногда задумываюсь, что мисс Теннисон, останься она в живых, делала бы после свадьбы брата. Вряд ли она обрадовалась его недавней помолвке.
– Какой помолвке?
На лице супруги банкира зазмеилась неприятная усмешка.
– Ох, Господи, неужели я выдала секрет? Я знала, что это событие не разглашается из-за кончины бабушки мисс Гудвин по материнской линии, но предположила, что вы как близкая подруга мисс Теннисон должны быть в курсе. Разве приятельница вам не говорила?
– Нет, – признала Геро, – не говорила. А откуда вам известно о помолвке?
– Мать Эмили Гудвин – моя хорошая подруга.
Кэт Болейн натягивала через голову тяжелый костюм из фиолетового бархата, отделанный золотой тесьмой, когда Себастьян проскользнул в ее тесную раздевалку в театре Ковент-Гарден и закрыл за собой дверь.
– Я уже начинала сомневаться, успеешь ли ты до репетиции, – заметила актриса, поворачиваясь к визитеру спиной и отводя с шеи тяжелый водопад каштановых волос. – Сделай доброе дело, помоги.
Это была естественная просьба, поскольку Кэт спешила, а они были давнишними друзьями. Касаясь кончиками пальцев ее теплого тела, Себастьян старался думать о ней как о давнем друге, как о сестре – хотя слишком хорошо знал, что это не так.
– Что-нибудь выяснила? – напряженным голосом поинтересовался он.
Собеседница занялась застегиванием браслета на запястье.
– Ты был прав насчет Джейми Нокса. Владелец таверны действительно связан с контрабандистами, которые курсируют через пролив из маленькой деревушки под Дувром и ввозят в основном французские вина и коньяки. – Поколебавшись, Кэт добавила: – Но там происходит кое-что еще… о чем я не могу тебе рассказать.
Себастьян развернул ее лицом к себе, прищуренным взглядом изучая нежную округлость щек, по-детски вздернутый носик, полные, чувственные губы.
– Я думал, ты знаешь, что мне можно доверять – что ничего из рассказанного тобой не пойдет дальше, независимо от характера сведений.
– Это не моя тайна. – Голубые глаза сузились от каких-то сложноопределимых для Девлина эмоций. – Могу только заверить, что дело опасное – очень опасное. С Джейми Ноксом шутки плохи. Он хорошо относится только к самому себе, да еще, возможно, к своему приятелю, тоже бывшему стрелку по имени Джек Симпсон.
– Я встречался с ним.
– Слышала, прошлой ночью на тебя напали и ранили, – легонько коснулась актриса его руки. – У тебя все в порядке?