Когда рыдают девы
Шрифт:
– Выкарабкаешься, – солгал Себастьян, подтягивая раненого вверх и опирая спиной на себя в безнадежной попытке не дать тому захлебнуться собственной кровью.
Арсено дернул головой, закатывая глаза:
– Габриель…
– Поговори со мной, Филипп! – выкрикнул Девлин, лихорадочно прижимая свернутую ткань к судорожно подергивающейся груди лейтенанта и чувствуя, как по руке течет горячая влага. – Кому понадобилось убивать тебя?
Подергивание прекратилось.
– Филипп? Филипп!
Пес заскулил, тычась носом в обмякшую ладонь хозяина.
– Ч-черт, – шумно выдохнул Себастьян сдерживаемый в легких воздух.
Несмотря на свежесть поднявшегося ветра, Девлин взмок от пота и часто дышал. Он бережно снял с себя отяжелевшее тело Арсено, повернулся и осторожно выглянул за край карниза, улавливая едкий запах горелого пороха, подмечая рассеивающийся дымок от выстрела.
Ничего.
Виконт сосредоточил взгляд на остатках средневековой башни, которая стояла справа и чуть ниже развалин длинной дворцовой стены. Большая часть надстройки сторожевого сооружения уже давно разрушилась, остался только закругленный фрагмент каменного фундамента фута четыре в высоту. Себастьян прикинул, что противник находится на расстоянии примерно в двести, а то и в триста ярдов. Подобный выстрел непросто сделать даже при хорошем освещении в тихий день. А уж ночью, при заслонявших луну облаках и мешавшем ветре многие сочли бы задачу невыполнимой.
Но не опытный снайпер, который способен в темноте попасть в бегущего за триста ярдов кролика.
Тыльной стороной ладони Девлин отер лоб. С какой стати Джейми Ноксу желать смерти возлюбленному Габриель Теннисон? В этом нет никакого смысла…
Если только стрелок и вправду Джейми Нокс, и если его мишенью был действительно французский лейтенант, а не сам Себастьян.
Над зазубренным краем стены что-то мелькнуло и замерло. Противник по-прежнему оставался в башне.
Девлин взвесил свои возможности. По большому счету, он загнан в угол. Да, в кармане лежит кремневый пистолет, но небольшой, с ограниченной дальностью стрельбы и бесполезный против ружья на любом расстоянии.
В этот момент виконта защищал недостроенный карниз, тянувшийся вдоль края моста. Но если стрелок переместится на другую позицию – или у него есть сообщник, который может подойти с запада, – Себастьяна на этом длинном, открытом настиле будет видно так же хорошо, как мишень в тире.
Нужно уходить.
Сен-Сир прикинул на глазок дистанцию от своего нынешнего места до груды тесаного гранита, высившейся примерно на трети расстояния до берега. За время службы в армии он слышал достаточно винтовок Бейкера, чтобы точно знать, из чего в него стреляют. Это оружие было однозарядным, однако опытный солдат успевал перезарядить его четыре раза в минуту, искусный же мог и все пять.
Никаких сомнений, в него целится искусный стрелок.
А значит, если удастся спровоцировать снайпера на выстрел, в распоряжении Себастьяна будет не больше двенадцати секунд, чтобы добраться до спасительного укрытия, прежде чем противник успеет пальнуть следующий раз.
Девлин придумывал способ, как обхитрить стрелка и при этом не подставиться под пулю, когда Шьен, до этого скуливший возле неподвижного тела хозяина, вдруг вскочил.
– Лежать, приятель, – шепнул виконт.
Дворняга полуприсел на лапах, настороженно вглядываясь в берег.
– Шьен… – предупреждающе протянул Себастьян. – Шьен, нет!
Но тот уже метнулся во тьму, словно рыже-черная молния на бледном фоне моста.
Девлин беспомощно смотрел, как собака мчится вверх по склону. Шьен уже почти добежал до башни, когда ружье с треском выстрелило, выплевывая в ночь огонь.
Пес взвизгнул и затих.
– Чертов сукин сын, – ругнулся виконт, срываясь с места.
Ощущая, как ветер с воды развевает полы сюртука, а подошвы сапог опасно скользят по гравию дорожного настила, Себастьян мысленно отсчитывал секунды.
…«шесть, семь»…
Он обогнул кучу битого камня – «восемь, девять», – перепрыгнул небольшую расселину – «десять, одиннадцать», – и упал за гранитные блоки как раз в тот момент, когда над береговой линией грянул очередной выстрел. Гравий взорвался брызгами мелких осколков возле самого лица Девлина.
– Дьявол и преисподняя, – чертыхнулся он, вытирая рукавом кровоточащую щеку, вскочил и снова побежал, на этот раз к штабелю досок, видневшемуся при входе на мост.
…«семь, восемь»…
Об ограждение первой опоры моста бился прилив, и его рокот напоминал отдаленный гром.
…«десять, одиннадцать»…
Доски оказались дальше, чем рассчитывал Сен-Сир. Последние десять футов он буквально проехал на животе, обдирая одежду о гравий и каждый миг ожидая пули.
Но выстрела не последовало.
«Сообразительный, гад».
Себастьян растянулся ничком за штабелем. Сердце бешено колотилось, в ушах гудела кровь.
По всей видимости, стрелок просчитал действия своей жертвы и придержал заряд вместо того, чтобы потратить зазря. Теперь убийце требовалось лишь дождаться, пока мишень снова высунется, и спокойно нажать на крючок.
«Этот парень способен отстрелить голову бегущему кролику за триста ярдов. В темноте».
Порыв ветра принес запахи реки и скрип подвесных конструкций, которые тянулись по обе стороны возводимого моста чуть выше вершин его арок. Себастьян какой-то миг колебался, присматриваясь к темным развалинам, напрягая слух, чтобы уловить малейший шорох.
Ничего.
Стремительно перекатившись на противоположную сторону настила, виконт осторожно опустился за край, пока не повис, цепляясь пальцами за щели в каменной кладке, болтая ногами над узким веревочным мостиком и бегущей далеко внизу рекой.
А потом спрыгнул.
Он легко приземлился на хлипкие дощечки, головокружительно закачавшиеся от принятого на себя веса. Теперь, защищенный от стрелка каменной громадой, Себастьян опрометью бросился к берегу. Узкий мосток подпрыгивал и колыхался под его ногами.