Когда сливаются реки
Шрифт:
— Не доверяют мне!.. Я доказываю, что надо оставлять сток для воды и строить мост для прохода машин и для подвоза материалов, а товарищ Иванюта говорит, что этого не нужно.
Наступило неловкое молчание. Алесю хотелось объяснить, что он вовсе не ставит под сомнение знания инженера и не собирается спорить из-за упрямства, а заботится лишь об ускорении строительства. Но он решил послушать, что скажут другие.
— Я думаю, надо сделать так, как советует Борис Васильевич! — первым подал голос Ян Лайзан. Он больше доверял
— Я также думаю, что проектировщик отвечает за все, — присоединился к мнению Лайзана Захар Рудак. — Знаешь, Алесь, иногда не худо послушать старших.
Алесю было обидно, что с его мнением не хотят считаться.
— Что ж, я не возражаю, но оставляю за собой право еще подумать, — сказал он. — Конечно, в моем предложении заключен риск, но есть в нем и огромная выгода...
Березинец собирался ответить Алесю, но тут деловито вмешался Юозас Мешкялис.
— Значит, можно начинать работу? Так, товарищ Березинец?
— Я думаю, товарищ Иванюта сам знает, что уже можно делать. Да вы фактически работы уже начали — подвозите материалы. Можно вести и земляные работы, например, копать канал, чтобы повернуть воду речки Погулянки в озеро Долгое. Так, товарищ Иванюта?
— В этом я с вами согласен, — кивнул головой Алесь.
— Ну вот, значит, работы у вас хватит, пока я окончу проект.
— Это смотря по тому, как мы работать будем, а то и не хватит, — не вытерпел Мешкялис.
— Ишь ты, какой быстрый! — возразил ему Каспар Круминь. — Давай-ка не забегать вперед, а браться за дело спокойно.
Ионасу стало обидно за своего председателя, он попытался защитить его. И Мешкялис, почувствовав поддержку, снова перешел в атаку:
— Ты думаешь, я на взвей-ветер говорю, уважаемый товарищ Круминь? А ты знаешь, что у нас есть? Я не хочу говорить, лучше ты сам объясни, Йонас. Дают ведь нам передвижную электростанцию, бульдозер, тракторы... Я помню, как у нас в дивизии...
— Подожди ты со своей дивизией, Юозас! — остановил его Каспар Круминь. — В первую очередь надо построить барак и столовую, чтобы людям было где жить и питаться...
— Вот вам и работы хоть отбавляй. Правда, товарищ Мешкялис? — обратился к Юозасу Березинец. — А теперь мне надо с вами попрощаться... Надо попасть сегодня на поезд.
После отъезда Березинца Алесь почувствовал, что вся ответственность ложится на его плечи. Чтобы не попасть впросак, он попросил председателей колхозов обсудить создавшееся положение.
— На трех объектах мы можем начинать работы сейчас, — сказал он. — Это — канал на речке Погулянке, строительство барака и столовой. Кроме того, надо непрерывно подвозить материалы. Давайте прикинем, кому что по силам...
— Что за вопрос? — вскочил Мешкялис. — Речка Погулянка наша, так нам с ней и придется поговорить
А Круминь и Рудак договорились о том, что совместно примутся за строительство барака и столовой. Возглавить это дело взялся Ян Лайзан. После этого председатели осмотрели местность и выбрали под стройку высокий бугор на берегу.
— Чтобы отовсюду видно было, — одобрил Якуб Гаманек. — И стройка на виду, и жизнь тоже...
Когда с общими делами было покончено, Захар Рудак попросил Круминя и Мешкялиса немного задержаться.
— Пойдемте, посоветуйте, что мне делать... Я на этой работе человек новый и не знаю, за что ухватиться...
Он повел их на ферму, пригласил и Алеся.
— Эх-х, нелегкий у нас хлеб, — вздыхал Рудак, делясь с товарищами думками о председательском житье-бытье.
— А ты что думаешь, все само придет? Нет, брат, пять пудов соли съешь, пока все до дела доведешь, — поучал Мешкялис.
— Ты только начал, а уже стонешь, — усмехнулся Каспар.
— Тут застонешь, когда увидишь вот такое, — показал Рудак на грязный двор животноводческой фермы.
И правда, вид у фермы был жалкий. Огромный и старый, может быть еще панских времен, сарай стоял без всякого присмотра. Деревянные стены покривились, местами бревна выпирали, как выломанные ребра, и казалось, вот-вот отвалятся совсем. На крыше, поросшей зеленым мохом, светились дырки. Кучи навоза лежали прямо среди двора, по ним топтались коровы и свиньи.
— Невеселая картинка, — свистнул Юозас Мешкялис. — Кто это у тебя фермой руководит?
— Работал тут один Пилюта. Ну и доработался... Со вчерашнего дня прогнал!
— А вы куда глядели? — с присущей ему прямотой спросил Каспар Круминь.
Рудак молчал, потому что ему не хотелось сваливать вину на Самусевича. Молчал и Алесь. Ему было тоже неприятно: его мать работала на ферме, и он как бы чувствовал и свою вину за эту грязь и запустение... Внутри сарая возле стен тоже лежали кучи неприбранного навоза, тонкие жердочки едва обозначали стойла, проход посередине был загрязнен настолько, что под сапогами чавкало. Лишь в конце сарая они обнаружили уголок, который выглядел лучше.
— Вот это другое дело, — отметил Мешкялис. — Тут чувствуется, что работает заботливый человек...
— Если бы все так работали! — похвалил кого-то Рудак. — А знаете, кто этот человек? Вот его мать! — показал он на Алеся, и тот густо покраснел.
— А где коровы? — поинтересовался Каспар,
— В поле... Да ты их, я думаю, видел?
— Нечем вам похвалиться, — поспешил заметить Мешкялис.
И они вышли из коровника.
— Вот видите, какие у нас дела, — чувствуя, что все воздерживаются от советов, обратился Рудак к соседям. — Хуже некуда...