Когда сливаются реки
Шрифт:
Домой Алесь прибыл под вечер, первые огоньки уже мелькали над озером. Агата и Марфочка сидели за столом, когда он появился в дверях. Обрадованная мать поспешно поднялась навстречу. Поставив чемодан на лавку, Алесь достал подарки.
— Вот это тебе, мама, — взмахнул он в воздухе платком. — А это образцовой школьнице! — подал портфель сестренке.
Когда он доставал подарки, из чемодана чуть не выпал зеленый поясок. Алесь смутился и быстро спрятал его на дно, прикрыв бумагой. За ужином Алесь рассказывал об удачной
— Знаешь, сынок, — радовалась она, — как взялся Рудак за дело, сразу на ферме у нас все изменилось. Вот уже который день подкармливаем коров клевером и викой. Веришь ли, повеселела скотина и молока прибавила. Совсем другое дело. Посмотрел бы ты, зашел...
— Обязательно наведаюсь, мама, — обещал Алесь, а сам думал о том, за какие дела браться в первую очередь. Мягкий по характеру, небоязливый, но не имеющий большого опыта, он ни о чем теперь не мог думать, кроме строительства.
После ужина Алесь собрался было пойти к Рудаку, мать отговорила:
— Человек он пожилой, намаялся, зачем тревожить? Да и тебе с дороги отдохнуть надо... За ночь ничего не случится!
И хотя он послушался матери, но, устроившись на кровати в сенях, сразу уснуть не мог. То он лежал с открытыми глазами, прислушиваясь к тихому шороху ветра за стеной, печальному и таинственному одновременно, то, едва начинал дремать, перед глазами вставали события последних дней.
Провел он эту ночь беспокойно, а под утро заснул так крепко, что даже не слышал, как в хату вошел Захар Рудак.
— Я еще вчера узнал, что ты вернулся, да не хотел тебя тревожить после дороги... Здорово, брат, с прибытием! — басил Рудак, присаживаясь на табуретку у кровати. — Ну, как там? Хвались!
Алесь довольно усмехнулся и вместо ответа вытащил из кармана пиджака решение правительства и подал Рудаку. Тот внимательно начал читать.
— Молодчина, Алесь! — похвалил он его, точно в самом деле молодой инженер совершил что-то из ряда вон выходящее. — Теперь, значит, на полный ход.
— На полный!.. Не знаю только, как там дела у наших приятелей, — озабоченно сказал Алесь, одеваясь.
— Они приехали раньше тебя. Я даже злиться начал, что ты задерживаешься.
— Что у них?
— Тоже хорошо. Не обидели. Круминя и Мешкялиса я просил обязательно сегодня заехать.
— Так что же, зайдем к Березинцу?
— Ты только про обед не забывай! — напомнила мать, когда они собрались уходить.
Захар Рудак по пути в школу рассказывал Алесю о колхозных делах, которых за четыре дня накопилось немало.
— А что с листовкой этой? — напомнил Алесь.
— Отдал куда следует... Там разберутся...
Подходя к школе, Алесь еще явственнее почувствовал приближение осени: на дворе, вынесенные из классов, стояли парты, столы и школьные доски. Возле них топтался Якуб Панасович — прикидывал, что и как нужно поправить и подремонтировать.
— Прилетел,
— Веду его к Борису Васильевичу на совет, — отозвался Рудак. — Дома инженер?
— Дома...
Березинец сидел за развернутым планом участка стройки. Алесь коротко рассказал ему о поездке и поинтересовался, как идут дела у проектировщика.
— Идут... Суток вот только не хватает, у ночи дня занимаем!
Он подал Алесю эскизный проект строительства, нанесенный на кальку. Тот всмотрелся в него и забеспокоился:
— А как же будем управляться с машинами? С теми, которые начнут работать на плотине, и с теми, которые надо ставить в котлован?
— Да очень просто... Спуск воды остается там же, на мельнице, а для машин придется построить новый мост.
— Но ведь на это потребуется два-три месяца?
— А что такого? Вот если бы у наших машин отросли крылья, тогда другое дело...
— Нет, так не пойдет! — решительно заявил Алесь. Он совершенно не предвидел возможности такой задержки, которая сводила на нет все хлопоты и оттягивала начало строительства чуть не на год. — Нет, так нельзя... Послушайте, а что, если совсем перекрыть сток воды крепкой земляной плотиной и пустить машины по ней? Дешевле и быстрее!
— Но опасно! — в таком же тоне подхватил Березинец. — Это значит — поставить под угрозу котлован. Вода в озере поднимается так, что насыпь может быть прорвана, и придется приглашать водолазов, чтобы выручать экскаваторы.
— А я думаю, что этого не случится. Мы поставим эту перемычку на канале, который соединяет озеро перед мельницей с озером Долгим.
— А если просчитаетесь?
— Не просчитаемся. Озеро наше большое, уровень воды в нем поднять не просто. Лето же сухое, воды поступает мало.
— Я в приметы не верю и вам не советую, — недовольно сказал Березинец. — А впрочем, работайте, как хотите, проект же я представлю такой, какой кажется мне наиболее целесообразным...
Неизвестно, как обернулся бы спор дальше, если бы в это время не появились Каспар Круминь с Яном Лайзаном и Мешкялис с Йонасом.
— Свейки, друзья!.. Свейки! — восклицал, пожимая руки, Мешкялис, и по лицу его, расплывавшемуся в улыбке, было видно, что он чем-то очень доволен.
По-стариковски спокойно здоровался и поглядывал на всех Ян Лайзан.
— Вот добре, что вы все сразу собрались, — порадовался Якуб Панасович, приглашая гостей садиться. — А у нас тут как раз коса на камень нашла...
— Что такое? — спросил Каспар Круминь, присаживаясь к столу, на котором была разостлана калька с чертежами.
Каспару хотел ответить Якуб Панасович, но спохватился, что это может обидеть инженера. И в самом деле, Березинец провел рукой по своим усам и тоном, в котором еще чувствовалось раздражение, заявил: