Когда смерть – копейка…
Шрифт:
– Послушай, Глеб, ну это же несерьёзно, совсем ведь у тебя это не бизнес – приехал, поговорил, на компьютере чего-то там потренькал! У тебя хоть офис приличный где-нибудь есть? Ну, подчинённые там, недвижимость какая-нибудь производственная?
– Офис – это место, куда я по утрам хожу на работу? Нет, такого счастья я не имею. У меня есть мой Дом, а в работе мне помогает один очень хороший секретарь. Кофе, в зависимости от погоды и от настроения, я иногда варю себе сам.
Настроенный поязвить Марек упорно продолжал.
– Ну-ну.… И трудовой книжки у тебя наверняка нет, и на человеческую пенсию к старости ты себе ничего не заработал. Так ведь? Или я не прав?
Капитан
– Чего с Назаром не поделили?
Марек раздраженно махнул рукой.
– А-а, дело тухлое… Недавно тут предложили мне в администрации заняться организацией спортивной рыбалки на реке, платные участки разметить, расценки под это дело разработать, ну и всё такое прочее. Сейчас же ведь везде новые веяния, понимаешь, сверху, из области, им приказали организовать типа концессии для частников на разные темы. Ну, и по отдыху, по спорту тоже, особенно на реке нашей, на водохранилище. Для меня-то это хорошо, под мой рыболовный магазин тема уж очень плотно подходит. Ну вот, по весне я и начал этим делом всерьёз заниматься. Не один, конечно, партнеров деловых в нашей администрации-то мне ещё раньше посоветовали, москвичей. Вроде ребята толковые, правда пальцы всё время в разговорах гнут, но это мы ещё посмотрим…. Я, конечно, сначала с Вадиком посоветовался, хотел с ним это дело начинать, а он всё тянул, всё от обсуждения-то предметного отлынивал… Короче, в марте нарисовался у меня в магазине Назар и сходу, так прямо и заявляет, что в областной рыбинспекции эту тему ему отдают. Не фига себе, говорю! Ты чего, говорю, приятель, фактически кидаешь меня, что ли? Тогда, весной, поорали мы друг на друга конкретно, потом как-то вроде всё замяли, а вчера он на эту же тему на разборку ко мне в особняк бухой приехал. Прикинь, а?! Тоже мне, кореш! Если он не поймет всё по-хорошему, то ему быстро в органах объяснят, как надо…
– Может, ты в чём-то не прав? Может, тебе поплотней нужно было бы с ним вначале все дела порешать?
Вспоминая давние обиды, Марек разгорячился, начал махать руками и часто подёргивать глазами.
– Ну, извини меня, он и сам ведь хорош! Конечно, если бы сели мы с ним по-человечески, вдвоем, переговорили бы, может чего путное у нас с ним и получилось – не первый же год друг друга знаем. Со своим-то человеком я ещё бабками-то может и поделился бы, дак ведь он, козёл, понимаешь, своих бандюков автомобильных в эту тему тащит! Видно, что просекать понемногу эти кретины начали, что дело-то наклёвывается вкусное!
Противно заверещал звонок мобильного. Марек с досадой поддёрнул свитер, достал из штанов телефон, посмотрел на него. Внезапно побледнев, тихо произнес:
– Извини. Мне срочно…, нужно звонить. Мне звонят. Я сейчас…
Придержав розового кандидата наук за плечи на стуле, Герман Данилов оставил грамотного собеседника сидеть за столом и махнул рукой Глебу. Осанисто и не спеша подошел.
– Прикинь, да, вроде бы как учёный, а тоже мне – уже нажрался! Чего он там сможет умного-то напридумывать, в своей лаборатории, если привык уже до обеда в дупель нарезаться?! Пошли, что ли, покурим.
Открыв своим ключом дверь их четырёхквартирного блока, ведущую на лестничную площадку, Герман широким жестом пригласил Глеба к подоконнику запасного выхода.
– Давно приехал, а? Чего не заглядывал к нам пораньше-то, до всего этого?
Данилов массивно возвышался над Глебом и говорил значительно, щурясь на него сквозь дымок тонкой сигареты.
Он явно знал, что и костюм на нём хорош, и ботинки у него дорогие, а галстук –
…Когда они, потрепавшись несколько минут ни о чём, заходили с площадки в квартиру, мамаша Данилова всё ещё продолжала развлекать гостей значительными семейными воспоминаниями.
– Представляете, отец Германа в молодости был таким брезгливым, таким интеллигентным, что, когда у нас телилась корова, он входил в хлев исключительно спиной вперёд, брал, не глядя, постромки – ему заранее их как надо привязывали, и тянул, тянул телёнка….
Герман солидно смутился.
– Ну, ма…
Мамаша его перебила.
– Не нукай! Правда ведь, было всё так, чего уж такого-то! А сейчас, гости дорогие, приедет священник! Мы ведь пригласили батюшку к нам за стол, он немного опаздывает, но ничего особенного, можно и без него выпить, пока в ожидании-то. Скоро, скоро по обычаю помянём рабу божью, невинную…
– Слушай, давай врежем, пока тут все эти рассядутся!
Марек с двумя рюмками в опущенных руках стремительно притиснулся к Глебу.
– Давай, чего ты, не стесняйся – все свои.
Марек оживлённо вращал глазами и припрыгивал от нетерпения.
– Слушай, Глеб, представляешь, а всё ведь так классно, классно!
– Чего ты раскудахтался? Пять минут назад ныл, как двоечник, а сейчас весь сияешь. Что-то счастливое произошло?
– Да, тут такое дело, понимаешь… А, ладно! Тебе можно. Только учти – никто из наших пока ничего не знает. Галина тоже не в курсах. Понял?
Придвинувшись вплотную к столу, Марек шикарным движением плеснул себе ещё водки. Подмигнул какой-то старушке, которая, пожалуй, единственная из всех гостей неодобрительно наблюдала за его вольностями, и быстро опрокинул рюмку в рот.
– Классно! Дак вот, слушай, история-то какая со мной приключилась. В конце прошлого года чего-то выскочил у меня нарыв вот здесь, в паху, справа, болел он всё, болел, потом уже и нарывать стал. Да ещё такое же болоно, только поменьше, без гноя, подмышкой выросло, тоже справа. На ноге-то я сам мазью мазал, ну, против воспаления которая, за неделю вроде как и зажило, а вот подмышкой не очень-то и болело, но не проходило никак. В наши-то больницы соваться не стал – сам понимаешь, у меня тут все медики знакомые, если что серьёзное найдут, то растрезвонят по городу быстро. А то, что дело-то у меня с этой опухолью намечалось фактически могильное, я, можно сказать, уверен был сразу. Стал думать. Ещё осенью, до всей этой истории, на рыбалке получилось у меня познакомиться с профессором из Москвы, приезжали они тут компанией ко мне на щуку, ну, позвонил я ему, рассказал про свои сомнения. Когда тот пригласил меня в свою столичную клинику сдать анализы, я быстренько втихую на денек к этому учёному смотался, оформил всё как надо и вот, сам видишь, больше месяца тут в непонятках маялся – ведь ещё в конце апреля ездил к нему на обследование…
Кудрявый Марек загадочно и счастливо улыбнулся.
– Сейчас-то этот профессор мне и звонил. Ага! Сам! Сказал, чтобы я не дурил, спал спокойно. – Марек хохотнул. – И со всеми. Говорит, что у меня простое воспаление лимфатических узлов. Где-то на льду перемерз, наверно, когда на налима ходили. Во как, Глеб! Жизнь-то, оказывается, прекрасна! Давай-ка ещё по одной хряпнем, а?! И выкладывай побыстрее, что там у тебя за предложения ко мне имеются по бизнесу?
– Слушай, счастливо спасённый, ты ещё со своими рыболовными участками не разобрался и с Назаром, а уже требуешь от меня других тем. Не надорвёшься?