Когда смерть – копейка…
Шрифт:
– Злой ты сегодня, как Берия. У тебя точно голова после моего самогона не болит, а?
– Вопрос третий. В отличие от первых двух – не очень сложный. Как идут дела у Азбеля по его наследству? Он уже всё оформил, вступил после матушки и батюшки в права или продолжает ещё заниматься бумажками?
– Дом родительский Марек уже на себя в феврале переписал, а вот остальное.… Не знаю, он же нам сильно по этой теме не хвастается, ему и Галины хватает – это она там всё у него контролирует, надоедает ему своим нытьём постоянно. Да и свояк ещё, ну, полицейский-то который, по юридической линии Мареку помогает, прикрывает его по разным вопросам.
– Хорошо. Теперь попытайся точно вспомнить рассказы наших мужиков, кто и как из них приезжал
Виталик засопел, поёрзал плотней на сиденье.
– Если, конечно, смогу все их рассказы сейчас правильно припомнить. Время-то ведь сколько уже прошло, сороковины уже…. Они же мне каждый по-своему говорили про то событие-то. Конечно, в принципе, у любого всё одинаково… Ну дак вот, первыми-то приехали на берег Марек и Назар. Приехали на машине Назара – машину у Азбелей когда хочет, тогда и забирает жена, в тот раз она захотела сама чего-то там с утра сделать в городе, какие-то дела были у неё срочные. Марек говорил, что они тогда ещё утром дома из-за этого поцапались. Он-то хотел быть раньше всех на месте, ведь он почти всегда на берег приезжает первым, чтобы удочки наладить, рыбку половить в своё удовольствие, пока остальная толпа не подъехала. Он у нас лучше всех костер разводит, чтобы, пока все соберутся, шашлык можно было уже на уголья снаряжать….
– Потом Данилов припёрся с дочкой. – Виталик с досадой махнул рукой. – Чего он так рано с Маришкой-то на реку-то приехал, не знаю, никто его в это время на реке и не ждал. Думали, что пока он там в своём магазине до обеда с девками, да с товарами будет разбираться, уже и жёны их успеют с рынка к ним на берег подъехать.
Не сбрасывая скорость Виталик внимательно посмотрел на щит с ценами на бензин около заправки.
– Видал, олигархи твои нефтяные чего хотят, то с народом и делают! Бензин-то почём уже стал, а?!
Чихнул от досады, ковырнул в ухе, продолжил.
– Чего там ещё особенного-то происходило? Сразу ведь так быстро и не вспомнишь… Серега-то, Серый наш, с супругой тоже в тот раз на шашлыки чего-то не приехали. А-а, так всем и лучше было – у его Маргариты характерец ещё тот, склочный, она, при случае, любой праздник всем испортит…
Мужики, как по их-то рассказам выходит, только-только ещё начинали с костром возиться, а Герман уже позвонил на мобильник Назару, сказал тогда ему, что подъедет раньше, чем планировал, вот-вот, полчаса, мол, и уже будет на месте. Марек после этого звонка чего-то запсиховал, начал орать на Назара, что вечно ему мешают, не дают толком порыбачить, и быстро к своим удочкам убежал. Договаривались-то ведь, что женщины подъедут часам к одиннадцати. Потом оказалось, что Людмила утром дочку уложила в постель, у той температура вроде как поднялась ни с того, ни с сего, внезапно. Но дочка их, назаровская-то, Эммочка, позвонила из-под одеяла тогда Маришке, пожаловалась, что они с мамой не едут. Это Людмила потом её допрашивала так подробно и моей Антонине про всё рассказала. А Маришка дома, утром, своей маме расплакалась, что ей будет скучно на пикнике одной, без подруги; Жанка из-за этого психанула, да ещё, вдобавок, ей Галина тоже позвонила, что куда-то с утра ей нужно было съездить срочно, она, вроде как, машину даже у Азбеля на время из-за этого отняла. А они ведь перед этим, вечером, договаривались, что Галина заедет за ней с самого утра и они поедут на рынок, так вот Жанка и ушла на рынок за зеленью одна, пешком, сказала Галине по телефону, чтобы та её на обратном пути с рынка на машине и забрала. А Герман-то вернулся из своего магазина раньше, взял дочку и погнал прямо на наше место, к мужикам…
Только они туда подъехали, Маришка, как он говорит, только успела на берег к воде сбегать, ракушек беленьких речных для игрушек набрать и вернуться, тут и грохнуло. Назар в это время у машины возился, за кустами,
Около полицейской машины на обочине Виталик притормозил, чуть ли не пояс на ходу высунулся в окно, замахал рукой, заулыбался гаишнику. Хвастливо повернулся к Глебу.
– И у нас тут, в провинции, между прочим, есть свои полезные связи. Это вот сейчас Вася Биланчук стоял там, около гаишной-то «девятки». Я когда здесь проезжаю, всегда посигналю этому старшине, помашу, чтобы он меня узнал, машину мою запомнил. И ему приятно ото всех такой человеческий подход иметь, уважение, да и разнообразно всяко от безделья-то на посту, а мне знакомство с влиятельным человеком не помешает. Сегодня-то я вот, допустим, с похмелья за рулем, а гарантии, какие-никакие есть, ну, на всякий случай, понимаешь ведь меня?
– …А у тебя, Глебка, блат какой-нибудь есть, в правительстве или в верхах? Силовики-то знакомые, конечно же, имеются? Полковники все, небось?
– Меня стюардессы узнают, Виталик. Мне хватает.
– Ну, а номера-то себе на машину, небось, блатные уже приобрёл? Признавайся.
– Стыдно признаваться, дружище, но я не обзавёлся ещё блатными, как ты изволил выразиться, номерами. Больше того, каюсь, что и к машинам-то я, в общем, равнодушен. Нет у меня в собственности на сегодняшний день, друг Виталя, никакой автомобильной машины, нет – хоть убей! Сознательно не приобретаю – суеты дополнительной не хочу: зачем мне эти техосмотры, страховки, канистры?! Перед красивой железякой на колени вставать? Не для меня.
– Ого! Ты же ведь классно машину-то водишь! Я же видел, как ты…
– От случая к случаю. В удовольствие.
– А как же ты ездишь, ну, по делам по своим, да и так, всяко?
– По планете, мой упитанный друг, я перемещаюсь пешочком и на самолете. Если опаздываю – то на такси.
– Ладно, хватит выпендриваться-то – на самолёте он по делам ездит.… Ну ездишь, ну и что? Как ты сам-то считаешь – всё у тебя в жизни-то получилось? Вроде в школе ты сначала вундеркиндом был. А сейчас, Глебка? Ведь ни фирмы своей у тебя нет, ни банка, ни завода, даже маленького.… Так, всё с нами тут хиханьки да хаханьки, а сам ни директор никакой не генеральный, ни депутат.
Изумляясь внезапно серьезному тону Виталика, который сосредоточенно рулил «микриком», капитан Глеб всё также легкомысленно продолжал.
– В далеком невинном детстве многочисленные мудрые тетушки, гордясь моими школьными успехами, предостерегали на всякий случай любимого племянничка: «Хороши передки – не заскрипели бы задки».
– Ну и как твои задки? Башка-то вроде уже седеть начала.
– Немного поскрипывают…
Стараясь не прикасаться белоснежными манжетами к подлокотнику на двери и к сиденью, Глеб покосился на древний автомобильный радиоприемник.
– Кто там у тебя в музыке-то шуршит? Кипелов? Добавь-ка громкости, пожалуйста.
– И чего ты в этих крикунах находишь? Давай я тебе «Виагру» поставлю, или «Блестящих», а? Всё повеселее, поживее будет. Давай?
– Не разочаровывай меня, сделай сначала погромче Кипелова, а потом уж посмотрим.
– А может чего-нибудь такого ритмичного, «тум-тум», или как там у них сейчас модно-то?
– И этого, Виталик, мне тоже не надо. С годами так получилось, что сейчас я абсолютно не нуждаюсь в том, чтобы кто-то случайный и не особо умный задавал мне количество чего-то в минуту. Я, старина, должен двигаться к своей цели в собственном ритме. Зачем всё громкое? Мне нужна мелодия, тонкие нюансы слов, классные ощущения. А эти…, прыщавые и неграмотные композиторы или демонстрация мясомолочных достижений в телевизоре мне совсем неинтересны.