Когда смерть – копейка…
Шрифт:
Глеб в полный рост встал за столом.
Рассерженный и решительный незнакомый мужчина был для большинства присутствующих гостей уже сам по себе зрелищем и поэтому все взгляды сразу же обратились на него.
– Так, кто делал эти пироги? Я последний раз спрашиваю, какой дурак пёк эти идиотские поминальники и кто подбросил в него монету…?!
За столами зашумели.
Кто-то посмел для начала пьяненько выкрикнуть: «А что тут такого! Уж и нельзя…!», соседи тут же зашикали
Внезапно запричитала, разрыдалась дальняя седенькая старушка.
– Мой гостинец-то это, пирожки постные я пекла.… Все продукты годные, мучку я сама просеяла, простите Христа ради, ежли что не так.… У наших-то, у вятских родителей всегда было заведено денежку на сороковины в постную булочку запекать, да на столы гостям и подавать.… По обычаю это, не по умыслу, простите меня грешную…, не хотела я так, на обиду-то ни кому.
Бабулька осела в слезах на стуле.
Так и не присаживаясь за стол после случившегося, капитан Глеб через головы гостей крикнул Данилову, тащившему из кухни ковшик с водой.
– Чего-нибудь в холодильнике у тебя есть для компресса?! Лёд? Минералка какая-нибудь в бутылке? Ну?!
– Дак вот, там только пакет с клюквой мороженой, вот…
– Давай тащи его к Жанке! Быстро!
В поисках действий Глеб стремительно и зло огляделся.
Некоторые из мужиков вскочили, женщины перешёптывались. Данилов передал ковшик и клюкву какой-то тётке, растерянно сел рядом с розовым учёным, зачем-то тронул того за руку… Галина смогла всего секунду выдержать взгляд Глеба и быстро отвела глаза. Не опуская на стол очередную рюмку, напротив него тяжело задышал Марек. Кто-то, воспользовавшись общей суетой, сразу вышел на балкон. Кто?
На почетном конце стола густобородый и уже порядком красноносый батюшка, не особо отвлекаясь на мирскую суету вокруг, продолжал настойчиво вещать про заветное своему ближнему соседу.
– Брат мой, осведомлен ли ты, что существуют два диаметрально противоположных подхода церковных властей к употреблению спиртных напитков при поминовении усопших?
Сам он был явно «за» употребление.
Белый старичок в креслице объяснял другому старичку, помоложе, почтительно сгорбившемуся рядом с ним.
– Это у самолетов газы замерзают на такой-то большущей высоте, вот и получается за ними белый след…
Пятница 16.15.
Поминки
После того, как паника в квартире улеглась, за столом сильно поредело. Какие-то гости под шумок скандала разъехались по домам, несколько женщин остались в комнате с Жанкой, мужики разбрелись покурить, выходя по двое-трое на балкон и на лестницу.
Виталик затащил Глеба на кухню,
– Давай салатику немного рубанём, подзаправимся, пока суть да дело, а?
– Ты ешь, я воды выпью.
– Слушай. – Глеб заходил по кухне. – Кострище старое, верно? Лет десять на том месте шашлыки жарим, не меньше, так?..
– Да, примерно так.… А к чему ты это?
– Снаряд, если лежал бы в том месте с войны, уже давно под углями грохнул или сам вылез бы весной; мы его заметили бы, или вы без меня, за эти-то годы…
– Дак, может, он и вылез после снега-то…
– Хорошо, пока принимается. Но откуда в нашем костре банка кофе? Осколки стеклянной банки из-под хорошего кофе я нашел и в остатках углей, и около костра, в песке. Вадик Назаров не пьет кофе – не мог он выбрасывать такую банку в своём мусорном пакете. Во-вторых, за всю свою жизнь я не видел кретинов, которые на шашлыках пьют кофе! Да и по всей России около костров что угодно можно найти, всякие помои, но не банку же из-под кофе, в конце концов, да еще такой марки!
– А если кто соль брал с собой к мясу, или приправы какие в ней?
– Возможно, но банка под специи не может быть такой большой! Да и соли в такую целый килограмм влезет!
– Да чего ты к банке-то прицепился! Чем она-то тебе не нравится?!
– А самое главное, – Капитан Глеб подошел к жующему Виталику и молча, внимательно, посмотрел на него, так уютно усевшегося на мягкой кухонной табуреточке, – самое странное, что денег там, около костра, было набросано очень много. Подозрительно много. Я бы сказал – ненормально много.
Не поднимая головы и зачастив дыханием, Виталик швырнул вилку на пол и заорал:
– Да чего тут странного-то?! Несчастный случай, об этом тыщу лет все уже знают, а ты только что сюда приехал и сразу же: «Странно, странно…»! Что тут криминального-то! Ну, был взрыв, ну и что?! Ну, нашёл ты там медяки, подобрал около ещё какие-то стекла. Зачем ты всё это в одну кучу-то сваливаешь, придумываешь лишнее?! И без стекла нам всем тут дерьма хватает!
– Мелочь была именно в этой банке. И в костре. И там же – снаряд. И копейка, вылетевшая после взрыва из этого костра, убила Маришку.
– Послушай… – Виталик сложил ладони, взмолился, жалко поглядывая на Глеба. – Если ты это всё только выдумал, то не трави Жанке душу – она ведь только-только успокоилась после всего этого… У тебя же ни фига нет ни фактов, ни железных доказательств, а полицейские пошлют тебя с твоими медяками и стекляшками куда подальше.
– Это я и сам знаю. Монеты из песка я уже безо всяких понятых собрал, стёкла от банки – тоже.
Убеждать верного оруженосца в чём-то таком непонятном, совсем ещё не ясном и для него самого, Глеб Никитин не хотел. С грустью смотрел он на сгорбившегося за столом Панаса.