Когда тают льды. Песнь о Сибранде
Шрифт:
Раскрыв клыкастую пасть, бросилось ко мне жуткое, непонятное; я отмахнулся наколдованным каменным вихрем, отправляя монстра обратно в портал. Оттуда тотчас вылетел новый, но я уже не глядел. Ещё несколько рывков – и окажусь возле брутта! Где же Дейруин? Обещал, альдское отродье, помочь! Или думает, что один только Стонгард пострадает от полчищ из бездны? Граница Доминиона не так уж далеко – Аркуэнон, ублюдок, где же ты?!
Словно в ответ на мои мысли полыхнуло над головой ярко-оранжевым, и жидкое пламя пролилось на несчётные полчища, собравшиеся в долине. Всю силу, вероятно, вложил Дейруин в это внушительное
– Какой молодец, – зазвучал как будто знакомый голос. – Ты меня всегда радовал, мальчик. Что же никак не берёшь шестой круг? Боишься?
Я разрубил прыгнувшего сверху монстра и мельком обернулся: кажется, кто-то из моих ещё держался на ногах, а вот Дейруин с телохранителями обнаружились у самой горной тропы: вглубь долины даже не сунулись. Поверхностным оказалось твоё благородство, наследник альдского престола!
– Ты пригодишься мне, – задумчиво решил кто-то устами Люсьена. – Живи. Только отойди в сторону, будущий эйохан. Мешаешь.
Брутт вскинул руку, и за спиной, на грани слуха, среди рычащей армии Тёмного я услышал крики. Отмахнувшись от нескольких исчадий слабым воздушным потоком, глянул назад и фигур альдов уже не заметил. Убил?.. Тотчас жуткое бросилось мне на спину; заскрипели острые клыки по шлему. Я наклонился, стряхнув с себя монстра, пригвоздил клинком к залитой кровью земле, тронул искорёженный металл, впившийся в висок, и с трудом стянул с себя уже бесполезную защиту. Вдохнул холодный воздух, не чувствуя ни облегчения, ни свежести, и отшвырнул колдовским ветром подступивших слишком близко тварей.
Пользуясь тем, что враг отвлёкся на нелюдей, мои воины тем временем прорубили себя дорогу поближе к жуткому порталу, а я, собравшись с силами, рывком преодолел последнее расстояние, отделявшее меня от брутта.
Даже меч занёс.
– Какой дивный материал, – как будто удивился Враг, не отрывая жутких глаз от моего лица. – Зачем пришёл? Убить всё равно не сможешь. Ты же всё понял, человек. Изгнать меня можно, лишь уничтожив амулет. Уничтожить амулет – лишь убив друга. О, как мне нравится эта ваша свобода, подаренная Духом! Я бы сказал, вы прокляты ею. Тяжесть выбора, когда так легко ошибиться…
Я дёрнулся всем телом, но опустить рук с занесённым мечом так и не смог. Чёрная магия, ненавистные тёмные искусства, лишающие человека воли, свободы, жизни… Люсьен, брат, что же ты натворил?!
– Бедный мальчик так самозабвенно боролся с контролем Сандры, что не заметил, как впустил в душу меня, – сказал Враг. Лицо брутта посерело, покрылось трещинами, рот запёкся, как рваная чёрная рана. Жутким огнём полыхали ввалившиеся, нечеловеческие глаза, и сердце моё обливалось кровью, когда я видел изувеченное тело молодого колдуна. – Надо отдать ему должное, он это понял. Даже пить поначалу перестал. Снова этот упоительный выбор! Или Сандра – или я… Так или иначе, он достался бы мне. Жалкие потуги освободиться…
Я рванулся снова, и снова без толку: Люсьен, помнится, держал меня крепко, но безболезненно, но этот… этот выжимал из меня всю жизнь. По капле, выворачивая наружу жилы, сосуды, нутро…
В какой-то момент я закричал, тотчас захлёбываясь собственным криком. Из горла вырывался лишь хриплый, рваный стон, а из головы исчезла всякая мысль, кроме одной: кончилось бы поскорее! Затем исчезла и она тоже.
– Вот так мы и развлекалась с ним – по очереди, – глухо продолжил Тёмный, вперяясь в меня немигающим взглядом мёртвых глаз. – Но мальчик держался. Он оказался умнее, чем я думал. Знал, что приду. Ждал меня. Что-то соображал. Просчитал, что получится при искажении всего одного элемента – сердца воды. Догадался, для чего мне Тёмный амулет. Без него я мог лишь время от времени контролировать его мысли, поступки… и не только его – всех, кто мне верен здесь, в Мире. С амулетом я обретаю плоть, а с нею – долгую жизнь и безграничную власть над вами… Глупый мальчик! Он сопротивлялся. Какой в этом смысл, человек? Ведь всё равно проиграл.
Я лихорадочно соображал. Если бы сейчас, хоть на миг, у меня появились силы! Да, Люсьен всё понял – но так и не поделился мыслями ни со мной, ни с Деметрой. Почему? Почему?!
«Знал, что приду».
Так или иначе… и если Тёмный овладеет не им, а тем, кто не имеет никакой воли к сопротивлению… или же, напротив, магом седьмого круга, посильнее самого Люсьена…
Без оболочки артефакт умирает с носителем!..
Словно плеснули на меня ледяной водой. Ты знал, брат! Ничего не мог с собой поделать – но знал, готовился, готовил… не себя – меня! Меня!..
«Между ними есть внутренняя связь. Скорее всего, эмоциональная – они сильнее всего»…
Взревев, я обрушил меч на Врага, чувствуя, как рвутся жилы из-за дикого усилия, как выбивается из-за зубов кровь, как шумит в тяжёлой голове…
Люсьен отбил удар, не глядя. Судя по всему, забавлялся, не прибегая к магии, – два кинжала вылетели из ножен, заплясали в умелых руках. Двуручник давал бы мне преимущество в обычном поединке – но не сейчас. Ослабевший от потери крови и мучительной пытки, я двигался куда медленнее, чем раньше – и тот, кто пользовался опытом и умениями Люсьена, поворачивал бой так, как ему было удобно. Поднырнуть под мой замах, впиться изогнутым клинком в бок, тут же перекатиться в сторону. Я чувствовал себя медведем, отбивавшимся от разъярённого улья.
Казалось, вся долина примолкла, наблюдая за нашим внезапным поединком. В стороне я всё ещё слышал лязг оружия – мои бойцы по-прежнему сражались, из последних сил держась на ногах. Пожалуй, это осознание придавало сил: уж если они стеной стоят против исчадий из бездны, то и мне стыдно падать.
Но такая полезная в этот миг гордость не спасла от поражения: Врагу надоела игра. Короткое движение кистью бросило плотную волну мне в грудь, я невольно раскрылся для удара, и Люсьен не замедлил его нанести.
Оба кинжала ушли между пластинами доспеха по рукоять; я коротко выдохнул и упал на колени.
– Знаешь, почему не убиваю? – шипяще поинтересовался Враг. – Из тебя тоже получится хороший раб.
Худшей судьбы я и вообразить не мог. Но ни о чём другом подумать тоже не успел: кроваво-красное небо полыхнуло зелёной вспышкой, и земля под ногами дрогнула. В спину ударила колдовская волна, едва не повалив меня вперёд, и даже Тёмный пошатнулся, на какой-то миг потеряв равновесие. Из приоткрытого рта, выбитые зелёной волной, вырвались струйки чёрного дыма.