Когда тают льды. Песнь о Сибранде
Шрифт:
– Она узнала про нас. – Голос брутта стал совсем тихим. – Когда я пришёл на последнее свидание к Ларде, она уже ждала. Ларда тоже. Бездыханная. Мастер Сандра сказала, что если я так уж ею дорожу, могу поднять из мёртвых. Только… ты же понимаешь, что такое… поднять. Мы не можем людей вернуть, можем только поднять, направить, подчинить своей воле… Нетрудно управлять пустой оболочкой… Если бы мне пришлось это сделать с Лардой, я бы сошёл с ума. – Люсьен отвернулся, посмотрел в темноту. – Это был тот момент, когда я мог бы пойти против неё, но мне не хватило сил. Сандра –
Я едва сдержался, чтоб не вскинуться: избави Дух от такой матери! Вместо этого спросил другое:
– Деметра знала? О тебе? О Сандре?
– Мы были очень осторожны, – Люсьен покачал головой, задумчиво глянул на спящую женщину. – Даже Сильнейший не догадывался. Первые годы мы вели себя смирно: только работа во славу новой гильдии, только посильная помощь с обустройством. Тогда же мы расселили младших адептов Братства по Унтерхолду: Сандра сказала, пригодятся, как только все четыре элемента попадут наконец к нам в руки. Создать ведь из них можно что угодно, не только амулет четырёх стихий. Я не знаю всего, Сибранд: она доверяла мне только то, что считала нужным. Очевидно, мастер Дамиан догадывался о присутствии членов Братства в Унтерхолде, потому что по городу прокатилась волна смертей, и убийца вырезал одного за другим наших адептов. А потом Сильнейший пригляделся к нам, но мы вовремя подсунули ему пешку – мастера Этьена. Грей, цепной пёс Дамиана, заглотил наживку: даже я лучше бы не справился. Кишки по стенам, реки крови…
– Мастера Этьена убил Грей? Не Братство? – поразился я.
Люсьен скривился, мотнул головой.
– Братство вербовало Грея долгие годы. Безрезультатно. Ублюдок использовал это против нас, когда вычислил наших агентов одного за другим. Сильный попался зверь! Я его едва уложил, да и то прикрывшись щитом из ходячих трупов…
Я вспомнил кровавое месиво в подвалах главной башни гильдии и едва сдержал рвотный позыв. Проклятое сердце стихии выдало с головой, обдавая моими эмоциями сидевшего рядом брутта.
– Да уж, – невыразительно согласился Люсьен. – Так себе зрелище.
– Откуда… покойников взял?
– А это сам Грей помог, – усмехнулся молодой колдун, пнув ногой прогоревшую головешку. – Он в подвалах себе лабораторию оборудовал, опыты проводил, новые заклинания испытывал. Изучал магию тела и разума на, так сказать, отработанном материале.
– И ты поднял мертвецов Грея против него самого?
– Легко, – подтвердил брутт, а меня хлестнуло плетью чужого самодовольства.
– Зачем ты убил Сильнейшего? – не выдержал я.
– Мы.
– Что?
– Я был не один, – Люсьен потряс пустой бутылкой, заглянул в горло. – С магом седьмого круга я бы не справился. Сандра тоже не смогла. Я поднялся в башню после того, как покончил с Греем, вдвоём дожали. Старый хрен не очень-то удивился, увидев меня, но защититься не успел: Сандра отвлекла… Я не думал, что мне придётся самому, – скривился колдун, потирая небритую щёку. – Я не хотел. Не ради Дамиана – ради Деметры. Она его за что-то любила.
– Зачем? – глухо спросил я. – Зачем вы его убили?
Брутт слегка удивился, пожал плечами.
– Сандра сказала: надо. Добавила что-то про перетягивание одеяла на себя, про сыгранную роль. Какая мне разница, варвар? Плевать я хотел на старого идиота. И не один я, судя по наложенному на него проклятию.
Я помолчал, обдумывая услышанное. То, что Братство Ночи, изначально целиком альдский проект, убрало одного из потенциальных союзников, говорило только об одном: нелюди не выполнили бы свою часть уговора с бруттами даже на старте. У наших западных соседей не было ни шанса против коварства серокожих.
– А Деметра? – голос не дрогнул, но сердце сбилось с ритма, а вместе с ним – жар стихии, плеснувший ярости в жилы. – Её вы тоже…
– Нет, – уверенно ответил брутт. – Видимо, госпожа Иннара на стороне Братства, раз всё ещё жива. Или её роль далека от завершения…
– Вы видели меня, – утвердительно произнёс я, перебивая опасные признания. Голос неожиданно получился хриплым, неживым. – Почему оставили в живых?
«Тебя он не тронет»…
Люсьен отшвырнул пустую бутылку в сторону, тщетно пряча от меня горячие, бурлящие эмоции. Стыд, непонимание, противоречия…
– Я не смог.
«И на оборотня есть свой капкан. И почему мне кажется, что я вижу его перед собой?..»
Слова мастера Дамиана ещё звучали у меня в ушах, когда Люсьен тяжело проронил:
– Она догадалась. После того случая на мельнице. Ты… – брутт с усилием потёр лицо, спрятал подмёрзшие ладони подмышки. – Послушай, варвар. Ты… у меня… никогда не было друзей. И не будет. Это… большая глупость, всего лишь человеческие… привязанности. Я понимаю это умом, но…
Теперь я ощущал, как дрожит молодой колдун – крупно, всем телом. Встать с коряги или отодвинуться от меня он, впрочем, не пытался.
– Сказала: избавься. Он дурно на тебя влияет. Я бы убил тебя, варвар. Но ты неожиданно покинул гильдию – сразу же после испытаний. За это время я много… думал. Сандра велела… покончить с тобой при первой же встрече. Но… Тёмный!.. я как только тебя увидел – ну, там, в столичной таверне… Я как-то сразу понял, что… плевать… довольно с меня… потому что есть в Мире… в конце концов, хоть что-то… настоящее.
«Ведь не тронул же он тебя, хотя и заметил, как ты на него смотришь…»
– Скажи мне, варвар, – прокашлявшись, сипло спросил Люсьен, – ведь ты видел меня? Там, у Живых Ключей? Я же знаю…
Отпираться я не хотел: поздно.
– Ещё до сердца воздуха, – тяжело подтвердил я, глядя, как предрассветные тени разукрашивают расслабленное лицо спящей Деметры. – Того пленника, альда… ты убил не потому, что тот бежал, верно? Ты это сделал ради удовольствия. Я, может, не самый… способный ученик, но не вчера родился: повидал разный народец. Просто там, у Живых Ключей… я тогда думал, все маги такие.