Когда восходит тень
Шрифт:
– Я этого не говорила.
– Но знаешь, – возразила Эфира. – Ты можешь отвести меня к нему?
Шара оценивающе посмотрела на Эфиру. Взгляд прошелся по ее истоптанным ботинкам и изношенному плащу, задержавшись на шраме на лице. Это был прощальный подарок Гектора Наварро, оставленный перед тем, как Эфира убила его.
– Это кое от чего зависит.
– От чего?
– Готова ли ты за это заплатить?
По спине Эфиры пробежал холодок.
– Чем заплатить?
– Чего хочет любой вор.
Сердце Эфиры упало.
– У
– Не деньги, – сказала Шара. – Сокровища.
– Ну, этого у меня тоже нет.
– Конечно же есть, – ответила Шара. – У всех есть. Сокровище просто должно быть ценным для того, кто от него отказывается.
Эфира подумала о том, что у нее есть. Имущества у нее было немного. Она не могла расстаться с альбомом отца, ведь в нем могли быть скрыты еще не найденные ключи. И она точно не хотела отдавать кинжал. Тель-Амот, как она уже поняла, был городом, не стоящим доверия, и если она хотела выбраться отсюда целой и невредимой и без новых жертв Бледной Руки, то ей нужно было чем-то себя защищать. Оставался только один вариант, хотя грудь Эфиры сжималась от мысли, что нужно с ним расстаться.
– Вот, – сказала она, снимая браслет с руки. Это последнее, что смастерила Беру прежде, чем покинуть Паллас Атос. Она нанизала на нить кусочки разбитой глиняной посуды и стеклянную крышку от бутылки, которую Эфира ей принесла. Эфира обнаружила браслет среди разбросанных вещей в сожженном храме. Она все еще помнила, как в горле поднялась паника, когда она поняла, что Беру нет. Сейчас она подавила эту панику, когда Шара забрала браслет и прокрутила его на одном из своих тонких пальцев.
– Что? – нетерпеливо спросила Эфира. – Тебе вдобавок нужна слезливая история?
Та подняла взгляд.
– Неа. Хватит и того, что она вообще есть. Пойдем.
Она вошла через черный вход со двора, обрамленный финиковыми пальмами. Там было немного людей, некоторые из которых были явно слишком пьяными, чтобы стоять на ногах. Шара провела ее мимо двора, а потом по крытому переходу.
– Что ты сделала? – невзначай спросила Шара. Она нарисовала на своей щеке линию шрама Эфиры. – Это метка преступника в Бехезде.
– Я не из Бехезды, – ответила Эфира. Ее слова объяснили, почему многие бросали на нее странные и обеспокоенные взгляды. Но никому другому не хватило смелости спросить.
Они дошли до конца перехода, за ним начиналась лестница, спускающаяся в темноту.
– Вот мы и пришли, – сказала Шара, указывая Эфире на ступеньки.
Эфира заколебалась.
– Ой да ладно, – Шара закатила глаза. – У тебя же есть нож.
Эфира начала спускаться первой, Шара последовала за ней. Внизу их ждала открытая дверь, ведущая в длинную прямоугольную комнату с низким потолком. Посреди нее стояли стол и кожаное кресло в окружении многочисленных полок, заставленных книгами и разными безделушками.
В комнате никого не было.
Эфира огляделась, когда Шара закрыла за ними дверь.
– И сколько нам ждать?
– Ждать чего? – спросила Шара, обходя стол и наливая себе чашку пальмового вина из хрустального графина.
– Ты же сказала, что отведешь меня к Королю Воров.
– Ой, точно, – ответила Шара скучающим голосом. Она села в кресло и закинула грубые сапоги на стол. – Рада познакомиться.
Эфира уперлась руками в стол, угрожающе наклоняясь к Шаре.
– Не трать мое время. Я знаю, что ты не Король Воров. Король Воров мужчина, бывший ученый из Библиотеки Назиры.
– Король Воров был мужчиной, – сказала Шара, поднося запястье к свету, чтобы рассмотреть браслет Эфиры. – Он умер.
– Нет, – произнесла Эфира отчаяннее, чем хотела бы. – Не может быть. Мне нужно с ним поговорить. Это важно.
– О, это важно, – повторила Шара. – Почему ты раньше не сказала? Я просто пойду откопаю его, и мы его воскресим.
Эфира резко вздохнула. На мгновение она задумалась, знала ли Шара, кто она на самом деле. Что она может воскрешать мертвых и уже так делала. Нет, это невозможно.
– Если Король Воров мертв, почему ты называешь себя так? – спросила Эфира, очнувшись.
Шара пожала плечами.
– Не могла придумать имя получше.
Эфира вскинула бровь.
– Если честно? – спросила Шара. – У Короля Воров есть определенная репутация. О которой ты, уверена, знаешь, раз так отчаянно пытаешься его найти. Когда он сыграл в ящик, я решила, что жаль давать такой репутации умирать вместе с ним. От нее есть польза – нужные связи, запугивание, вроде того.
– Ты работала Королем Воров? – спросила Эфира. – Крала легендарные артефакты от его имени?
– Именно так.
– Ты его знала?
Лицо Шары внезапно стало суровым.
– Да. Знала.
Эфира узнала эти эмоции – лицо того, кто отчаянно пытается скрыть свое горе.
– Тогда, может, ты все-таки мне поможешь, – сказала Эфира, сунув руку в сумку за альбомом отца. – Твой предшественник отправил письмо моему отцу.
Она пролистала журнал и вытащила письмо, лежащее между страниц. Шара настороженно взяла его.
Эфира уже знала его содержание наизусть.
Аран, боюсь мы не можем помочь тебе в этот раз. Если Чаша и существует, поверь, ты не хочешь ее искать. Потому что ты найдешь только быструю смерть.
– И нашел? – спросила Шара, подняв взгляд от письма.
– Что?
– Твой отец? – пояснила Шара. – Нашел быструю смерть?
– Нет, – ответила Эфира. – Прошло еще какое-то время, прежде чем он умер. Но он был болен. Смерть была медленной. – Она не хотела обсуждать это с Шарой. – Можешь сказать, письмо и правда от Короля Воров?
Шара нахмурившись глянула на бумагу.
– На мой взгляд, похоже на его почерк. Чаша, о которой он говорит… это Чаша Элиазара?
– Ты о ней слышала?