Когда взойдет Северная звезда – 3
Шрифт:
Когда дверь закрылась, стали слышны шарканья усталого воина. Магистр снова обдал жаром глаз каждого генерала.
– Если подытожить, – проскрипел он, – то я объявляю всеобщую мобилизацию.
На мониторах мелькали картинки с трех роботов-гвардейцев. Их взгляды цифровых глаз, усиленных механической оптикой и разными режимами зрения в основном бродили поверх макушек деревьев. Но иногда ныряли вглубь и сканировали местность на все лады. Врагов видно не было. Но ведь этой записи уже столько времени. Сигналы с Арен до Дангоса идут около десяти минут. А за это время может произойти многое. Прямо сейчас, возможно, идет бой.
Император
«Двигаемся по следу. Все под контролем», – прилетело сообщение от одного из офицеров миссии.
Эвендар Дардвигон вздохнул. Арвин не готов. Он еще мальчик. Он не справится без помощи. Император жалел, что поддался минутной слабости и отпустил сына на Арен. Но вслух сказал:
– Это хорошо, что мы сдвинули сроки прибытия основного флота. На этой планете нет сил, способных противостоять армии Империи.
Эвендар зажмурился. Кажется, он впервые врал не только самому себе, но и офицерам.
Стедд Толстаг едва заметно улыбнулся. Все шло куда лучше, чем он предполагал. Арвин – глупый мальчишка. Его быстро сместят подопечные Первосвященника, и можно будет управлять всей миссией. А это уже влияние на Императора. Тут в пору бы потереть ладони. Но Стедд Толстаг не шелохнулся. Будет еще время для триумфа.
На одном из мониторов ярко вспыхнули желто-красные фигурки. Они мельтешили, словно пламя пожарища. Их были сотни, тысячи. Другие мониторы тоже засияли огнем. Затем началась стрельба, загрохотали пушки, и камеры заволокло дымом.
Предсказанная проверка
– Я же говорила, что ты согласишься, – в дальнем углу материализовалась Бурдюк.
Она тоже преобразилась. Теперь это не расфуфыренная толстая курица, а настоящая леди… впрочем, нет, все еще расфуфыренная толстая курица. Она носила бесформенные одежды, как любят одеваться провидцы. Наверное, думают, что это придает им загадочности, простоты и отрешенности от мирских дел. Хотя на самом деле, просто скрывают неказистые формы и кинжал, а то и чего пострашнее. Мало ли что можно найти в складках пышных одеяний.
Вот с лицом Бурдюк по-прежнему проводила смелые эксперименты. За два года она перепробовала все: и серьги в носу и губе, и легкую вуаль, и огромные черные глазищи, и соединенные в линию брови, и губы подправляла пчелиным ядом, и красила редкую шевелюру в радужные цвета. Но это еще не так страшно. Волосы вставали дыбом от того, что все свои изменения она обкатывала на мне. Знаете, каково это быть подопытным кроликом у свихнувшегося гомункула? Она ведь реально строила мне глазки и пыталась охмурить, чтобы проверить реакцию на очередное изменение имиджа. Я один раз даже подыграл на образе загадочной принцессы, но ее это не остановило. Бурдюк лишь рассмеялась и бросила: «Расслабься, красавчик, у тебя нет шансов». Теперь она называла меня красавчиком. То ли за то, что я в свое время отказывался ее называть красоткой, то ли так она обращалась ко всем мужчинам.
– Надо пересмотреть наше соглашение, – продолжила провидица. – Ты теперь будешь получать кристаллы из кладовой Ордена, перестанешь грабить меня и, наконец, займешься своими обязанностями по отношению ко
– Договор не меняется из-за смены одежды, – усмехнулся я. – Все, как и раньше: камень тебе – камень мне, или информация. Но сейчас меня волнуют только кристаллы. Показывай, что там у тебя?
Бурдюк фыркнула и разжала кулак. На пухлой ладони сверкнули пять камней: три белых, один синий и один красный – как всегда нечетное количество. Чертовка каждый раз приносит так, чтобы всеми правдами и неправдами всучить мне меньшую половину. Ну да ладно, я позволяю ей дурить себя. В конце концов, Бурдюк от радости много болтает такого, что в другой раз старается продать мне. Так что мы оба довольны. Вот и сейчас не стану жадничать. Я взял все пять, покрутил в пальцах, сознательно нервируя гомункула, а затем протянул ей три, оставив себе два белых. Дело в том, что я, как хозяин, должен сам качать питомца. Таковы правила.
– Вкинь два в Интеллект и один в Харизму, красавчик, – как обычно сказала провидица и довольно улыбнулась моей щедрости.
Я так и сделал. Интересно, на сколько у нее уже прокачаны характеристики. Гомункул, как все провидцы, скрывает свои статы от посторонних глаз. На прямые вопросы просто отфыркивается и говорит, что не прилично у девушки спрашивать о прокачке. Хотя, я вроде как хозяин, и от меня не должно быть секретов. Но Бурдюк предпочитает играть в свои игры. Вот мои характеристики она любит пообсуждать. Ладно, а кто не любит? Кстати, вот и мои:
Винс:
Уровень 40
Сила 19
Ловкость 8
Восприятие 7
Интеллект 8
Харизма 4
Магия 4
Порядок 2
О новых Навыках при заключении в одиночной камере лучше не рассказывать. Там мало интересного. Надеюсь, хоть что-то пригодиться. С Достижениями тоже беда. И Способностей добавилось всего-то парочку. Тюрьма – не лучшее место для прокачки.
Я откровенно любовался своими цифрами. Еще бы! В таких условиях получить сороковой уровень не так-то просто. Это не на поле боя ловить Опыт пачками или выполнять различные Задания. В тюрьме каждая единичка дается с превеликим трудом.
Пока я бахвалился перед самим собой, Бурдюк заметила нетронутую баланду в миске. У гомункула какой-то животный интерес к тюремной пище. Она постоянно клянчит у меня еду. Вот и сейчас закатила глаза, затряслась, собираясь выдать очередное предсказание. Она давно просекла, что за открытие будущего провидице всегда полагается награда. Вот и болтает мне всякую чушь, лишь бы полакомиться остатками похлебки.
Я в очередной раз усмехнулся. Ну зачем ломать эту комедию с закатыванием глаз? Сказала бы просто, что хочет доесть баланду. Да разве я против? Нет, будет трясти руками и бормотать себе под нос всякую нелепицу утробным басом. Началось:
– Тебя ждет проверка, Северная звезда. Ты ее пройдешь, но это изменит тебя. Откроются два пути: сердца и разума. Сам того не зная, ты выберешь…
Скрежет замка прервал провидицу. Дверь темницы распахнулась, и в подземелье спустились воины Ордена. С ними был стражник, маг и высокопоставленный офицер, судя по сверкающим латам. Это за мной. Пока они шли, а я поправлял тюремную рубаху, чтобы не выглядеть совсем неопрятно, Бурдюк бесцеремонно вылила в огромную пасть остатки похлебки, по традиции испортила воздух и растворилась.