Когда Йараманга улыбается
Шрифт:
Посетители колдуньи были разными и по возрасту, и по достатку. Их проблемы тоже были разными. Луайканида со времён молодости усвоила простое правило: всё когда-нибудь заканчивается, и проблемы рассеиваются.
Зачем люди приходят к колдунам? Чтобы узнать будущее? Как ни странно, нет! Они хотят знать: какова вероятность того, что всё сложится так, как они рассчитывают? Колдун или колдунья, говорят они об этом или нет, знают, что в их руках нет книги жизни. Что остаётся делать? Ответ ясен: потяни время, а там всё сложится как-нибудь.
Главное, чтобы посетитель был убеждён, что за удачу благодарить надо магию. Ну а если получится не так, как хотелось? Тоже просто: человек сам виноват в этом. "Подумай, может ты словом, мыслью или делом себе навредил?" У каждого найдётся в чём себя упрекнуть.
Зашлёпали детские ноги. Шетлсу в льняной тунике подошла к женщине и вытянула руки ладошками кверху:
– Вот.
– Умница, – похвалила Луайканида.
Как и большинство женщин, джа Махаони любила одеваться красиво, даже празднично. Но, считала джа, постоянно разгуливать по дворцу с видом, будто сейчас состоится приём иностранного посла, по меньшей мере, нелепо. Зато когда княгиня покидала пределы княжеских палат, она давала волю фантазии. Сегодня джа облачилась в золотисто-зелёное.
Из-под длинных складок одежды выглядывали изящные сандалии с тонкими ремешками. Золотые браслеты с изумрудами охватывали руки выше локтя. Узор на браслетах изображал переплетение виноградных лоз. Тонкая белая косынка, перехваченная ленточкой, расшитой мелкими бриллиантами, покрывала голову княгини.
Махаони сопровождали служанка и два телохранителя – мускулистые молчаливые детины. Служанке Чордее исполнилось двадцать пять. Энергичность и живой ум снискали ей искреннюю привязанность Махаони. Джа посвящала служанку во все тайные дела и относилась к ней с материнской теплотой.
Махаони издали разглядела оплывшую фигуру хозяйки. Луайканида встречала княгиню у калитки сада, опоясывавшего дом. Джа выбралась из паланкина и в сопровождении колдуньи и верной Чордеи углубилась в сад. Телохранители остались у входа.
– Какие горести привели досточтимую джу к скромной служительнице магии? – спросила Луайканида.
– К счастью, горестей нет, – ответила Махаони. – Есть несколько вопросов.
– Увы, джа, судьба не всегда благосклонна к своим чадам. Человек плывёт по реке времени…
– Брось, Луайканида, – прервала её княгиня. – Кому жаловаться на судьбу, только не тебе.
– Я не жалуюсь, – согласилась колдунья с печалью в голосе. – Прошу в дом, джа.
Она могла этого и не говорить: с недавних пор Махаони была здесь частой гостьей. После традиционного чая и разговоров ни о чём наступил черёд главной цели визита. Луайканида препроводила гостей с открытой веранды в комнату в глубине дома.
Помещение было тихим и сумрачным. Плетёные циновки занавешивали окна, благодаря чему в комнате витала атмосфера таинственности. На отделанных бамбуком стенах красовались причудливые маски клыкастых страшилищ, украшенные разноцветными перьями.
Посередине разместился жертвенник с тлеющими углями. От них поднимался сладковатый дым. Его голубовато-сизая пелена тянулась к окнам. На покрытом чёрной скатертью столе возвышался тяжёлый подсвечник с мерцающими свечами.
– Располагайтесь, – произнесла Луайканида.
Присмиревшие и подобравшиеся гостьи уселись на мягкие пуфы. Махаони и Чордея с испугом смотрели на колдунью. Возле неё с раскрытой книгой стояла безмолвная Шетлсу. Лицо её было строго.
Колдунья высыпала в огонь жертвенника серый порошок из ложечки. Лёгкие крупинки коснулись углей, покрытых тонким слоем пепла. Из-под них вырвалось ало-оранжевое пламя и взметнуло злые багровые огоньки. Потолок и стены озарились игрой теней.
Очарованные обстановкой, запахами и неуловимым ожиданием скорого прикосновения к тайне, княгиня и служанка следили за движениями рук колдуньи. Всё приобретало особый, глубинный смысл. Луайканида двигалась медленнее обычного, что придавало происходящему ощущение оторванности от мира.
– Я взываю к нематериальным силам, – воскликнула колдунья.
Махаони вздрогнула: настолько резким, твёрдым и звенящим прозвучал голос Луайканиды. Всякий раз княгиню удивляла такая метаморфоза. Колдунья, не моргая, глядела в пламя. Её глаза блеснули под насурьмлёнными бровями.
– Я обращаюсь к силам, пронизывающим Вселенную, управляющим движением звёзд и судьбой людей. Придите сюда, знающие всё! – возвысила голос ведьма.
Уверенным движением она отправила в пылающие угли следующую порцию порошка. Огонь вспыхнул переливающимся клубком. В нём заплясали маленькие искорки. Махаони стиснула руки, на лбу выступил пот.
– Спрашивай, джа, – возгласила Луайканида.
– Женится ли мой сын Веланпур? – дрожащим от волнения голосом начала Махаони. – Если да, то скоро ли это произойдёт?
В комнате повисло молчание, только искры потрескивали в огне. Луайканида сделала несколько движений над углями. Столбик голубоватого дыма заколебался. Махаони вглядывалась в его очертания, глаза её заслезились. Колдунья отступила на шаг и, щурясь, заглянула в книгу.
– Всеведующие силы Вселенной отвечают, что князь Веланпур обретёт женщину.
– Скоро? – затаила дыхание Махаони.
– Ты много хочешь от нематериальных сущностей! – ответствовала Луайканида. – Это произойдёт вовремя.
– А, конечно! – кивнула Махаони.
– Ещё вопросы?
– Сейчас, дай сообразить, – заторопилась джа. Её руки теребили косынку. – Невестой будет та, которую я выбрала?
На жертвеннике опять вспыхнул огонь, исторгнув клуб дыма и порцию искр. Жесты Луайканиды уводили Махаони от реальности. Мир будто сжался до размеров комнаты или вовсе перестал существовать, в душе появилась неуютность. Княгиня замерла, поглощённая магическим зрелищем.
– Всезнающие силы говорят, что возможная избранница будет достойна своего господина, – Луайканида отвела глаза от книги.