Когда явились ангелы (сборник)
Шрифт:
– Может, этот шест пойдет? – протянул он и показал на последнюю яму, куда мы с М'келой еще не успели опустить столб.
Втроем мы свалили дерево и обрубили мертвые сучья. Дэви попробовал ошкурить его скобелем, но минут через десять бросил. Мы с М'келой углубили яму вручную под высокий столб и подтащили его. Прицепили крючья и блоки и подняли его. В это время подъехал Фрэнк Коллин Доббз со своей командой в небольшом автобусе. Торопясь поднять флаг к приезду гостей, мы просто забросали яму землей, а утрамбовать решили после. Доббз вылез из автобуса, как раз когда я поднимал великолепный стяг. Он и Дэви вытянулись и отдали честь. И запели «Гимн морской пехоты», так фальшиво, что я был вынужден присоединиться.
М'кела не пожелал участвовать в церемонии. Он отвернулся от этого дуракаваляния и в обход флагштока прибивал проволоку в последнем прогоне ограды.
Тут и совершил Киллер свое коварное нападение, давшее толчок этому рассказу о храбрости, и живости, и утрате их, о старых друзьях и странных зверях.
Как мне достался этот жуткий козел? Да так же, как большая часть животного населения фермы: животные были подарены любителями животных из-за нехватки места или терпения. Павлинов бросили кришнаиты, чей ашрам [121] был закрыт за неуплату аренды; лошади достались от подруг рок-звезд, кочующих с пастбища на пастбище. Ослы без золотых шахт [122] , овцы без стригалей, попугаи без насестов – все разными путями обрели как будто бы надежное пристанище у нас на ферме.
121
Ашрам у индуистов – убежище отшельника. Теперь это также – место религиозных занятий, таких как йога, музыка, религиозное обучение.
122
Имеется в виду машина для гадания «Осел в золотой шахте». Если вставить монету, из шахты появляется осел с вагонеткой, в которой лежит карточка с гаданием.
Стюарт, например, просто прибежал однажды, как доброволец. На нашем болоте жил Пацан-Паразит в старой армейской палатке и решил поэтому устроить у себя призывной пункт. Он высвистал щенка в палатку и засадил ему учебную дозу метадрина. Призывника несколько часов обучали гоняться за птицами и приносить палку, но к вечеру инструктору надоело. Изнуренный щенок лег спать, но мог, конечно, только смотреть в пустоту и раздумывать. Раздумье – занятие для собаки трудное и не всегда здоровое, но Стюарт выжил (хотя этот неподвижный взгляд остался при нем навсегда) и стал атаманом. Пацан-Паразит был с позором изгнан за это и другие подобные преступления против невинности.
Киллер прибыл к нам из более консервативных кругов. Он был талисманом нашей школьной футбольной команды «Нево хилл-биллиз». Символ команды – атакующий козел. На протяжении десяти сезонов Киллера привязывали к скамейке, и команды гостей норовили пробежать по нему. Его выводили на баскетбольные площадки, где талисманы противников становились на дыбы и дразнили его. Плюшевые медведи и орлы из папье-маше. Любому животному испортит характер.
Чем злее он становился, тем больше ему доставалось. Глаз ему выбили шипом бейсбольной туфли во время напряженного домашнего матча. Рог он потерял во время заключительной игры в Кресвелле. Кресвеллский атакующий защитник упал после тяжелого столкновения, и к нему направился санитарный автомобиль. Когда мигающая карета выехала на поле, Киллер стал рваться с привязи. Павшего героя внесли в машину и включили сирену. Этого Киллер уже не мог стерпеть. Под аплодисменты трибун он порвал собачью цепь и очертя голову бросился на санитарную машину. Болельщики, бывшие свидетелями знаменитой атаки, рассказывали о ней с теплым чувством и удивлением. «Не только фару разбил и сирену вырубил, он потом под передней подвеской застрял; полчаса не могли его вытащить и уволочь с поля».
Удивление осталось, но теплое чувство растаяло в ходе ароматического выздоровления. Ветеринар сказал, что, застряв под санитарной машиной, козел повредил маленькие мускусные мешочки по обе стороны от ануса – он больше не мог включать их и выключать. Мог только держать их открытыми. Ветеринар сказал, что единственный выход – кастрация: убрать тестостерон, стимулирующий выделение пахучего вещества. «Нево хилл-бустерс» подумали и решили, что вместо козла без яиц они сделают талисманом козла из папье-маше, и Киллер стал безработным.
Когда по школьному радио объявили, что ищут желающих приютить несчастного отставного козла, мой старший сын Квистон, Овен по гороскопу, предложил нашу ферму.
Чтобы разнять козла и человека, понадобились трое. Мы с Доббзом держали животное, а Дэви боролся с М'келой. И это было ошибкой. М'кела чуть не подрался с моим кузеном. В ходе борьбы что-то было сказано, и они расцепились и, яростно глядя друг на друга, приняли стойку, один – боксерскую, другой – каратистскую. Их тоже пришлось разнимать.
Доббз умягчил Дэви холодным «Оли», а я убедил М'келу пойти со мной на пруд, остыть и помыться. Окунувшись, он уже смеялся над своей вспышкой и сказал, что больше это не повторится. Но пожалуй, стоит перегнать сюда автобус с козлиной территории. Можно поставить его под ясенями, с болотной стороны пруда.
Я стоял на лестнице и направлял его сверху. Звук мотора разбудил Перси, и мальчишка выбежал из дома.
М'кела рассмеялся.
– Смотри, как поскакал. Решил, что без него уеду.
Он поставил автобус в тени, но так, чтобы видно было воду. Потом слез с водительского места и пошел назад в свою гостиную на колесах.
– Заходи. Давай глотнем и проанализируем мировую ситуацию. – Он распростерся на водяном матрасе со шкурой зебры, как эфиопский набоб.
Жара спала. Легкий ветерок забренчал по крыше автобуса висячими пальцами бородатого мха. Мои ребята и Перси плескались с трубками в пруду; их крики и смех неслись к нам под колышущимися маргаритками и белыми цветами дикой моркови. Мы с М'келой попивали «Дос Экис» и спорили. Только мы перешли к Третьему миру и четвертому пиву, как кто-то забарабанил в дверь.
М'кела открыл, и всунулся мой девятилетний Квистон с выпученными глазами.
– Пап! – закричал он снизу. – Перси нашел в пруду чудовище!
– Какое чудовище?
– Большое… прячется на дне возле насосной будки.
– Скажи, я выйду немного погодя и поймаю его, – пообещал я.
– Ага, – сказал он и побежал к пруду с известием. Белые волосы его развевались среди бурьяна. – Перси, папа его поймает! Папа его поймает!
Я смотрел ему вслед с сильным отцовским чувством.
– Тебя это не смущает, папа? Такая вера?
Я сказал ему: нет, не смущает. Сказал искренне. Мне было хорошо. Я видел друзей и родственников, подъезжавших к сараю. Я слышал взвизги громкоговорителя. Доббз подключил его и объявил, в стиле родео, о начале скоростного клеймения. Я видел новые светло-желтые кедровые столбы загона и голубей, расхаживающих по новой блестящей проволоке. И над всем этим трепетал звездно-полосатый флаг.
– Я верю в эту веру, – сказал я М'келе.
– Да? – сказал он. – В самом деле?
И на этот раз я ответил без промедления: да, в самом деле.