Когда закон бессилен
Шрифт:
— С вами всегда приятно было работать, хотя бы потому, — серьезно сказал он, — что доллар, он и в Африке доллар.
Веселый смех здоровяков поддержал Павел Афанасьевич.
— Когда? — спросил второй здоровяк, смуглый кудрявый парень.
— Руслан тоже стал крутым, — вновь засмеялся Растогин. Посмотрел на третьего. — А что интересует тебя, Стас?
Коротко стриженный брюнет усмехнулся:
— Я во всем, как и всегда, доверяю вам.
— Вот такой подход к делу мне нравится, — одобрительно проговорил
Поднялся и пошел к двери.
— Но выходить в город нам, надеюсь, можно? — улыбаясь поинтересовался Роман.
— Сейчас шофер отвезет вас на дачу, — не останавливаясь, ответил Растогин. — Кто-то из вас — решите, кто именно, получит доверенность на машину.
Хрипатый услышал, как хлопнула входная дверь. Поморщившись, сунул руку под матрац, вытащил пистолет.
— Это я! — узнал он голос Валентины.
— Какая честь, — буркнул он себе под нос. Убрал «ПМ», натянул одеяло до груди, посмотрел на вошедшую.
— Привет, — весело поздоровалась Валентина.
— Здорово, — прохрипел он.
— Ты ел? — поставив полную сумку, спросила Валентина.
— Да нет вроде, — усмехнулся он, — ходить еще больно.
— Как же ты так подставился, — спросила Валентина. — Мальчишка, который помог мне тебя от лифта дотащить, сказал, что ты секцию каратэ ведешь.
— Не каратэ, — Георгий покачал головой, — рукопашному бою мальчишек учу.
— Но как их родители тебе разрешают? — удивилась она. — Ведь ты уголовник.
— Спасибо за напоминание, — усмехнулся Георгий, — но позволю заметить, что я не всегда был уголовником. Три года был даже курсантом пограничного училища. Оттуда, кстати, и пошел по лагерям. Набил морду замполиту исбежал. Прихватил пистолет. Ну а потом, — Георгий усмехнулся, — сел. И на всю жизнь стал Хрипатым. А что касается того, как родители пацанов доверили, — он хрипло рассмеялся, — то сначала все против были. Даже в милицию ходили. Там им сказали, что секцию я веду бесплатно, так сказать, на общественным началах. Мальчишкам нравится.
Ничему плохому я их не учу. Те, кто курил, бросили, дисциплинированнее стали. К тому же что-что, — он улыбнулся, — а драться действительно умею. В детдоме самбо, боксом занимался. Потом один немного джиу-джитсу учил. В училище со мной инструктор занимался.
— А за что ты замполита избил? — спросила Валентина.
— Да пьяный был, — поморщился Георгий. — Из самоволки возвращался, он и выловил. А что касается того, как же меня так отделали, — он повернулся на левый бок и приспустил одеяло. Валентина увидела на подреберье заклеенный лейкопластырем тампон. — Меня на разборе с питерскими подстрелили, — осторожно укладываясь на спину, сказал Хрипатый, — а этот козел ногой по тому месту всадил. И все, — вздохнул он, — спекся Хрипатый.
— А чего они хотели? — не поняла Валентина. — И почему тебя оттуда в парк увезли? Ты говоришь, в машине еще били. А несли осторожно и положили аккуратно. Почему?
— Да если бы я знал, — усмехнулся он.
— Ну, ладно, — Валентина
— Валя, — остановил ее вопрос Хрипатого, — почему ты в последнее время проявляешь ко мне повышенный интерес? Чего ты хочешь?
— Есть хорошие слова, — не поворачиваясь, проговорила Валентина, — всему свое время.
— Отличный ответ, — усмехнулся он. — Главное — очень понятный.
— Как ты думаешь, — уже из кухни спросила она, — где Граф?
— Я бы спросил, зачем тебе понадобился Виталий, — засмеялся Георгий, — но помню хорошие слова. И поэтому отвечу: не знаю.
Войдя в комнату, Граф отбросил ногой табуретку и выругался. Из кухни выскочил Зубр с револьвером. Увидел Графа и остановился:
— Ты чего? — сунув револьвер за пояс, удивленно спросил он.
— Да мы с тобой тут ничего выцепить не сможем! — бросившись на кровать, зло ответил Виталий. — Видел, что в банках делается? Туда, если вдвоем, то с автоматами идти надо. Взять-то, может, и возьмем, а свалить — хрен пролезет. Мы же Пензы не знаем, А пока будем изучать, бабки кончатся, и пишите письма.
— Ну, если ты из-за этого уши ломаешь, — засмеялся Антон, — то зря. Как почувствуем, что на мель садимся, любой магазин в пригороде возьмем…
— Воровать я не умею, — перебил его Виталий. — Даже, можно сказать, боюсь. А магазин брать, это с ходу мусоров на хвост сажать.
— Да и хрен с ними, — возвращаясь на кухню, хохотнул Зубр. — Какая разница, когда? А в розыске оно даже веселее. Знаешь, что ищут, так…
— Годы не те, чтобы в казаки-разбойники играть, — не согласился Виталий. — Надо выцепить прилично и затихнуть. Жить скромно, даже числиться на какой-нибудь неломовой работе. А за это время подготовить хорошее большое дело. Взять — и на дно. Но взять столько, чтобы и на похороны осталось.
Удивленный Зубр покачал головой:
— Хорошо говоришь, мне это тоже по кайфу. Но не умею я выжидать, — признался он. — А подламывать что-то мне тоже не в масть. Гоп-стоп еще куда ни шло. Но работа втихую не для меня. Короче, хату я оплатил на месяц. Бабуля клевая попалась, сдирать шкуру не стала. По сравнению с другими, кто хаты сдает, по-божески взяла. Так что месячишко можно без атаса жить. Тем более я и картошку у нее же купил. Гнилой много, но на месяц, опять-таки, хватит. А за месячишко наверняка чего-нибудь высмотрим. Хапнем, и в столицу.
Граф одобрительно кивнул:
— Тогда так. Если кого из знакомых, с кем сидел вместе, встретишь, гони дуру. Мол, завязал или что- то вроде. И чтобы не срисовали, будем где-нибудь подрабатывать.
— Ну уж на хрен, — не согласился Антон. — Бабки есть, так на кой…
— Думаешь, мусора не узнают, кто у бабули хату снял? — усмехнулся Виталий. — Так что давай станем тружениками.
— Ну что же, — обреченно кивнул Зубр. — Парадом командуешь ты. Да! — весело блестя глазами, воскликнул он. — Я сегодня, когда в магазин ходил, Наталью встретил. Сразу признала, стерва.