Когда завтра настанет вновь
Шрифт:
Кочерги делали из чугуна. Или стали. И одно прикосновение любого из этих металлов не только обессиливало любого фейри — обжигало его огнём невыносимой, сводящей с ума боли.
— Оставь его! — я, не задумываясь, рванула к твари, вскидывая руку с печатью. — Солас, баглуэшерту…
Все мысли о том, что мне не следует пользоваться магией, мгновенно отошли на задний план. В висках вместе с кровью контрапунктом билась только одна странная, внезапная мысль…
…я не дам его убить.
— Лайза!
Я даже не разобрала, кто именно меня окликнул — тварь моментально повернула голову
— …орхим!
Белые сгустки проклятия сорвались с кончика моего пальца как раз в тот момент, когда одержимая возникла передо мной, уже замахиваясь кочергой. Заклятие ударило её прямо в сердце, оттолкнув назад, опрокинув на дорогу — но она мгновенно вскочила, двигаясь с резкостью марионетки. Слишком быстро для такой полной женщины.
Это просто оболочка. Человеческая шкурка, занятая иной, чуждой и страшной сущностью.
— Солас, неутрэле…
Дочитать следующее заклятие я не успела.
Когда тварь вновь материализовалась передо мной, я успела опустить голову, ощутив, как кочерга со свистом задевает кончики моих волос. Второй удар пришёлся бы мне по ногам, если б я не отскочила: кочерга ударила по асфальту с такой силой, что в стороны брызнула каменная крошка.
А вот увернуться от простого толчка рукой в грудь уже не получилось.
Мир перевернулся. Краткое ощущение полёта — и ослепляющая боль, когда я упала. Меня ударило головой об асфальт и кубарем прокатило по дороге, пока я не врезалась во что-то плечом; в глазах потемнело, в ушибленном затылке молотом застучала боль. Следом я поняла, что лежу у колеса какого-то мобиля, и косые капли, задуваемые ветром, моросят лицо холодной водной пылью. Где-то выла сигнализация, кто-то кричал, по-моему, даже моё имя, — а я со странным замороженным интересом смотрела в серое, несвежего оттенка небо над головой, не в силах шевельнуть даже пальцем.
В поле зрения возникло восковое, неживое лицо одержимой, изогнутый кончик кочерги, взмывшей в воздух для последнего удара… и сквозь пелену равнодушного безволия я увидела, как занесённую руку твари — с кочергой, замершей в высшей точке замаха — перехватила чужая рука.
Серебристая вспышка стали. Жуткий булькающий хрип.
Питер толкнул одержимую в сторону так быстро, что кровь, хлынувшая из раны на её горле, не успела брызнуть ни на него, ни на меня. Растерянно уставился на багряное лезвие своей бритвы. Нагнувшись, торопливо вытер его о юбку мёртвой уборщицы, сложив бритву, сунул её в карман и подхватил меня на руки. И пока он нёс меня к мобилю так быстро, как мог, я видела, как открываются двери номеров.
Постояльцы всё-таки вышли на шум…
— Эш, жми, — крикнул Питер, едва мы оказались в салоне.
Брат надавил на педаль акселератора, даже не дожидаясь, пока закроется дверь.
Я привалилась саднившей головой к прохладному стеклу. Посмотрела туда, где в последний раз видела фейри, крючившегося на асфальте — бесследно исчезнувшего. Только бы он был жив…
Странно, и почему этот почти незнакомый дин ши так меня волнует? Из чувства благодарности?
— Ты в порядке? — ровно спросил Питер, когда мы выехали на шоссе, оставляя позади и мотель, и потенциальных одержимых.
— Я… — обрывочные воспоминания о произошедшем постепенно соединялись в общую картинку. — Ты… убил её?
— Она всё равно была не жилец. Ты же знаешь.
С трудом повернув голову, я взглянула в его лицо.
Питер смотрел прямо перед собой. Губы судорожно сжаты, глаза похожи на цветные стекляшки.
— Она бы всё равно умерла, — глухо произнёс он: будто убеждая самого себя. — Я… я не хотел, но… иначе…
Я накрыла его ладонь своей.
— Всё в порядке, Питер. Ты…
Лживое продолжение «всё сделал правильно» отказывалось идти на язык.
— …ты сделал это ради меня.
А вот страшная правда высказалась проще.
Он не ответил. Лишь повернул руку ладонью кверху, крепко сжав мои пальцы. И когда я подняла глаза к зеркальцу заднего вида, то поймала в нём сразу два внимательных взгляда: в одном — пронзительная синева, в другом — прозрачная лазурь.
— И куда едем? — спросила я, желая отвлечься от темы. — Видимо, с Ликорисом мы всё-таки дали маху.
— Да. Дали, — странно безучастно откликнулась Роксэйн. — Поедем в Ахорк. Это городок неподалёку от Фарге.
— И что там?
— Там жила девушка, которая видела Кромешника перед тем, как её сбил мобиль. — Баньши отвернулась, посмотрев в окно. — Прости, Лайз.
— За что?
— За то, что потеряли столько времени по моей вине. Я построила теорию, которая себя не оправдала. Связала совершенно разные убийства в одно дело. Нужно было сразу расследовать те дела, где девушки гибли в несчастных случаях.
— Но жертва Ликориса тоже видела эту чёрную…
— Да, но такая тварь в Дикой Охоте вполне может быть не одна! Или вообще та девчонка просто начиталась страшилок на ночь… ей ведь кошмары снились, ничего больше. А я сразу домыслила теорию заговора. Девушка, которая жила в Ахорке, хотя бы своими глазами тварь видела.
— Мне тоже кошмары снились, и я не читала перед этим никаких страшилок.
— Но Ликорис мёртв, а тварь, которую я считала его слугой, продолжает убивать людей. И пытаться убить тебя. Так что едем в Ахорк. — Баньши устало подпёрла подбородок рукой. — Кто бы мог подумать, что в Харлере одновременно возникнут двое психопатов, которые объявят сезон охоты на полукровок.
Заметив, что Эш всё ещё внимательно смотрит на меня, я выдавила из себя подобие улыбки. Перевела взгляд на Питера: он сидел, откинувшись на велюровую спинку, не выпуская моей руки. Сжимая её так крепко, словно боялся случайно выпустить — и упасть в одну ему видимую пропасть.
— Нет, клыки у меня так и не отросли, — заметив, что я смотрю на него, вполголоса проговорил Питер. — Хотя, пожалуй, сейчас я на шаг ближе к этому.
Я не раз встречала фразу «я убью ради тебя». В кино или книгах. И там герои нередко воплощали её в жизнь, без зазрения совести кромсая направо и налево нехороших людей, посмевших посягнуть на жизнь или честь возлюбленной.
Да только в реальности, как всегда, всё оказывалось далеко не так просто.
Секунду я вглядывалась в его тусклые глаза. Потом порывисто коснулась губами его щеки, ближе к уголку губ: