Кого не ждали
Шрифт:
— Я и не собирался! — возмутился Мстислав.
— Отец, я тебя знаю, как облупленного. Хотя и не вижу, но чувствую, ты готов её снова ударить. Если ты посмеешь её ударить… — Вячеслав открыл глаза, попытался опереться на локоть и подняться, но упал.
— Я тебя тоже знаю, как облупленного. Ты затеял притворный припадок только для того, чтобы я не трогал этих двоих.
— Если бы я мог подняться, я бы тебя…
— Ты бы побил меня?! Ха-ха, как смешно! — напряжённо засмеялся его отец. — Да ты как был слабаком, так им и остался.
Принц опять попытался подняться. Он даже сумел встать на ноги, но закачался и упал бы, не схвати его мой жених. Взглянув в глаза друга, испугалась. Мальчик будто бы плохо различал фигуру отца, не замечал свет факелов и ожидающих приказа воинов.
— Каждый из тех, кто заболевает, проходит через четыре состояния. Он долго пребывал в первом и сразу перескочил в третье. Впрочем, оно вполне может оказаться и… — тут Кан обратил внимание на то, как дрогнули пальцы принца. Тот услышал слова мага, не только различил их, но и понял содержание.
Мой любимый помрачнел, так как не намеревался причинять нашему другу боль.
— Хватит обсуждать болезнь моего сына так спокойно, будто перед вами не человек, а полено! — разъярился король.
— Мы всего лишь знахари, но и от нас бывает какая-то польза. Мы собираемся найти лекарство…
— Я обойдусь без знахарей. Воины, приказываю вам…
— Но где ты найдёшь другого мага? — тихо спросил принц.
— Плевать на мага! Обойдусь и без него!
— Лекари, целители и знахари не смогут собираться вместе без магии.
— Наши люди справятся и без чужаков.
— Болезнь охватит треть нашего народа или половину. Не найдя лекарства…
— Хватит думать о народе! Подумай о самом себе!
— О самом себе мне уже бесполезно думать. Но наши люди…
— Сын, неужели тебе наплевать на самого себя?
Будучи рассерженным или разъярённым, отец нашего друга как-то необычно переходил с обругивания одного на обругивание другого, а то и на всех сразу. Воины нападать на меня и Кана не торопились, остерегаясь попасть под горячую руку короля вслед за нами.
— Мне бы хотелось тихо поболтать с кем-нибудь из вас. Тем, кто не против моего общества.
Необъяснимое поведение Мстислава и несвязные обвинения наконец-то стали понятны: мужчина переживал за сына, всячески стараясь скрыть своё волнение и показать, будто того ненавидит. Вести себя как обычно ему не удавалось. За обликом сурового короля всё-таки промелькнул отец, не умеющий выражать ни тёплые чувства, ни волнение, ни заботу. С губ невольно сорвалось слово «сын», давно им забытое.
Кан бережно уложил мальчика на землю. Мстислав обвёл всех каким-то странным взглядом и рявкнул на воинов:
— Вы слышали? Кто против того, чтобы остаться, должен уйти!
Тон и приказ были неуместны, однако никто даже не заикнулся об этом. Разве только шесть воинов недоумённо переглянулись. Таким они мужчину явно не видели.
Не прошло и десяти ударов сердца, как рядом с Вячеславом остались только я, Кан, отец, какой-то молодой воин и выскользнувший из-за деревьев парнишка, с позвякивавшими в пухлой сумке склянками. В присутствии короля ни алхимик, ни воин не посмели хоть что-то сказать, но преданно встали около принца. Похоже, не только мы, но и эти двое печалились из-за болезни мальчика. Мстислав молчал, сидел у ног сына, не прикасаясь к нему. Я и мой жених не могли подобрать слов, которые бы не ранили нашего друга. Болезнь обсуждать не следовало, о будущем нельзя было напоминать.
Он заговорил сам, прервав затянувшееся молчание. О каких-то пустяках, почему-то важных для него. Никого не укорял, не обвинял, будто бы мы все собрались за чашкой мятного отвара, непринуждённо переводя беседу с природы на погоду, а потом на незабудки под окном.
— Где-то у конюшни росла старая сосна, — отчего-то вспомнил мальчик. — С крыши конюшни можно перебраться на нижние ветки и лезть выше. Иголки царапают, лезут в глаза. И никто не лезет за тобой следом, чтобы за шиворот вернуть к занятиям с оружием. Созерцание голубого неба и похожих на перышки облаков гораздо приятнее, чем размахивание каким-то наследственным мечом.
— И всё-таки однажды я стащил тебя с твоего насеста и вручил учителю, — неожиданно проворчал король.
— Ты тогда здорово исцарапался.
— А ты получил затрещину, выбивающую нежелание учиться.
— Я тогда ненавидел тебя.
— Как будто мне нужна твоя любовь.
— Снова бы на неё влезть…
— Ты бы на ногах держаться научился, воин, — беззлобно усмехнулся король.
— Ты бы побоялся залезть так высоко, послал за мной слугу, а сам ушёл как бы по делам?
— Королю не следует лазать по крышам за глупым мальчишкой.
— А я наделся… — вдруг произнёс принц.
— Если бы я полез за тобой, затрещиной ты не отделался бы.
— Ты уделял мне столько внимания, что и затрещина от тебя становилась наградой.
— Я желал, чтоб из моих сыновей выросли хорошие воины. А ты закопался в пыльные летописи и не тренировался.
— Разве нельзя человеку заниматься тем, что ему по душе? Ты отгородился от меня, найдя для этого удобную причину.
Мстислав встал и беззвучно скрылся в темноте. Вячеслав горько вздохнул и вновь перешёл к пустякам, как будто ничего особенного не случилось.
— Хотите, расскажу вам интересную легенду? — неожиданно подал голос парнишка.
— Да, — прошептал принц.
К моему удивлению, в легенде накрепко сплелась одна из легенд Кана и выдуманная история про Гришку.
— Как будто я уже слышал об этом страннике.
— О нём вся страна говорит. О нём говорят, укладывая детей спать, собираясь семьёй после трудового дня или встречаясь с соседями и друзьями.
— Утверждают, будто Гришка и вправду живёт. Будто он повидал немало стран и у него друзья по всей Мирионе. Он любит разные истории, но не переносит те, где упоминается о вражде или которые имеют грустный конец, — вдохновенно произнёс молодой воин.