Коко
Шрифт:
5
Когда они вернулись в номер, Андерхилл снял свою черную шляпу с большими полями и черное пальто, а Майкл спустился вниз и заказал то, что показалось ему самым лучшим вином, которое могли предложить в “Форшеймере”, – “Шато талбот” тысяча девятьсот семьдесят четвертого года, – и “спрайт” для Андерхилла. Всем хотелось чего-нибудь такого, что могло бы смыть вкус ужина с языка.
– Ты налил кетчуп даже в капусту, – сказала Мэгги Тиму.
– Я просто спросил себя, что сделал бы Конор Линклейтер, если бы был сейчас с нами.
–
– Как ты думаешь, мог он писать ей?
– Вполне возможно, – ответил Майкл и начал набирать номер Дебби Туза.
Трубку взял подросток лет тринадцати, который спросил:
– Вам нужна моя ма? Ма-а-а, там тебя мужчина.
– Кто это? – спросил через несколько секунд усталый женский голос. Пулу слышно было, что в комнате на другом конце провода работает телевизор.
Майкл представился и кратко объяснил цель своего звонка.
– Кого-кого вы ищете?
– Виктора Спитални. Нам сказали, что вы дружили с Виком, когда оба учились в Руфус Кинг Скул. Секунду она молчала. Потом еще раз спросила, кто он. Майкл снова назвал свое имя и повторил всю историю.
– А откуда вы узнали мое имя?
– Я только что побывал у родителей Виктора.
– Родителей Виктора? Джордж и Маргарет? Что ж, я не вспоминала об этом несчастном парне наверное лет десять.
– Так вы ничего не получали от него с тех пор, как Вик ушел в армию?
– И еще задолго до этого, доктор. Он ведь ушел из последнего класса школы. А забрали его, когда я уже с год встречалась с Ником, за которого вышла потом замуж. Три года назад мы развелись. А чем вызван ваш интерес к Виктору Спитални?
– Он как-то пропал из виду, и я пытаюсь выяснить, что с ним случилось. А почему вы только что назвали его “этим несчастным парнем”?
– Потому что именно таким он и был. Я встречалась с ним, а значит, не считала, что он так плох, как думают остальные. Наверное, он был довольно ласковым парнем, но... Вик не был совсем уж пропащим парнем, здесь был по крайней мере еще один человек гораздо хуже его. Он был немножко стеснительным, любил возиться со своей машиной. Но бывать у него дома я просто ненавидела.
– Почему?
– Язык старого Джорджа вываливался изо рта, как только я переступала порог дома, он все время старался задеть меня. Уф... И приходилось смотреть, как он обращается с Виком, – отец все время норовил смешать его с грязью. В конце концов я решила, что с меня хватит этого всего. А потом Вик ушел из школы. Все равно он обычно заваливал половину предметов. И его призвали в армию.
– И с тех пор вы не получали от него вестей?
– Я ничего от него не получала, но много слышала о нем. Когда Вик дезертировал, об этом было во всех газетах. Фотографии и все такое. Как раз перед тем, как мы с Ником поженились. Я вдруг увидела Виктора на первой странице “Сентинел”, на второй полосе. И все такое о побеге Виктора после того, как убили того парня – Денглера. В тот вечер это даже передали по телевизору, но я все еще не верила. Вик не мог сделать ничего такого. Все это показалось мне очень запутанным.
– А что же, по-вашему, случилось?
– Я не знаю. Но думаю, что, скорее всего, Виктор мертв. Привезли вино и “спрайт”. Андерхилл наполнил бокал Мэгги, сам глотнул воды и поднес бокал Майклу как раз в тот момент, когда тот закончил разговор с Дебби Туза. Вино немедленно отбило противный вкус колбасы.
– За ваше здоровье, – сказала Мэгги.
– Она не думает, что Спитални дезертировал, – задумчиво произнес Майкл.
– Его мать тоже так не думает, – откликнулась Мэгги. Майкл удивленно посмотрел на девушку. Наверное, она получает информацию о людях с помощью какого-то собственного внутреннего радара.
Билл Хоппер, один из товарищей Спитални по старшей школе, заявил, что ничего не знает о Викторе, никогда не любил его и ничего не хочет о нем знать, потому что Вик Спитални – позор своих родителей, да и всего Милуоки. Билл Хоппер придерживался мнения, что Джордж Спитални, с которым он вместе работал на “Глакс”, был чертовски хорошим мужиком и заслужил лучшего сына. Он некоторое время продолжал в таком же духе, затем посоветовал Пулу оставить его затею и повесил трубку.
– Билл Хоппер говорит, что наш парень был придурком и ни один нормальный человек не любил его.
– Не надо даже быть таким уж нормальным, чтобы не любить Спитални, – сказал Андерхилл.
Пул отпил еще вина. Тело его неожиданно сделалось тяжелым, как мешок с песком.
– Интересно, есть ли смысл вообще звонить второму парню. Я уже знаю, что он мне скажет.
– Разве не ты первый выдвинул теорию, что рано или поздно Спитални обратится к кому-нибудь за помощью. И именно поэтому мы здесь, в Милуоки.
Пул потянулся к телефону и набрал номер Симро. Начиная разговор, Майкл чувствовал себя так, будто читает в десятый раз один и тот же параграф в учебнике.
– А, Вик Спитални, – сказал Мак Симро. – Нет, я не могу помочь вам найти его. Я ничего о нем не знаю. Он ведь просто уехал отсюда. Его призвали в армию. Вы ведь это знаете, так? Вы же служили там с ним. А как вы узнали мое имя?
– От его родителей. У меня сложилось впечатление, что оба они уверены, что Виктор мертв.
– Неудивительно, – ответил Симро. – Знаете ли, я считаю, это очень хорошо, что вы ищете Виктора. Вернее, что его вообще кто-то ищет. Но я никогда не получал от него даже открытки. Вы говорили с Дебби Макжик? Теперь она Дебби Туза.
Пул сказал, что она тоже ничего не получала от Виктора.
– Что ж, наверное, это не удивительно, принимая во внимание обстоятельства, – в голосе Симро послышалось смущение.
– Вы думаете, он все еще чувствует себя виноватым из-за того, что дезертировал?
– Не только это. Я думаю, эта история так и не распуталась до конца, правда?
Пул согласился, что скорее всего нет, спрашивая себя, на что намекает его собеседник.
– Кто станет проверять? Ведь для этого пришлось бы отправиться в Бангкок, правда?