Кольцо Событий. Книга 4. Истинный дракон
Шрифт:
Ее дракон. Ее Аргоах.
Волна горячего тепла прошла по телу дракона и разбежалась кругами.
— Подожди еще, — услышала она шепот в голове и отошла, ощущая, что сейчас он снова обратится. Черный вихрь поднял пыль с пола и превратился в высокого смуглого человека.
— Что там было, Асториан? — цепко глядя на нее спросил Аргоах. Она ощущала, что он собран, как перед прыжком. Собирается принять решение и сделать его непреложным, твердым, как скала. И от ее слов зависит, каким оно будет. — Почему ты убежала?
— Это уже не важно, Аргоах... — улыбнулась Асториан. — Прости меня... — она почувствовала, что глаза
— Я могу проникнуть в твой разум, — искоса глядя на нее, сказал дракон. — Узнать, даже если ты не хочешь говорить...
Асториан шагнула к нему:
— Но я знаю, что ты этого не сделаешь. Ты не проникнешь в мой разум без моего разрешения или просьбы... Аргоах! Я все расскажу тебе... потом... Поверь мне!
— Зачем ты пришла? — повторил дракон и твердо посмотрел на нее.
— Я люблю тебя, Аргоах! Я пришла, чтобы быть с тобой! Если ты тоже любишь меня...
Аргоах подался к ней, но сам себя остановил. Встал напротив, не касаясь, но воздух от него летел к ней и доносил горячую страсть и бездонную нежность.
— Люблю ли я тебя, Асториан? — усмехнулся он. — Я полюбил тебя с того момента, как ты нелепо попросила меня слетать на Эстиарн. С самого начала. Ты была интересна мне, и я принимал зарождающуюся любовь за интерес. Ты ведь знаешь, что Истинные драконы любят лишь один раз? Проводят время с кем угодно, но всего один раз за нашу длинную жизнь мы можем полюбить по-настоящему. Я полюбил тебя. Навсегда. Ты будешь со мной, принцесса Асториан? Подумай сейчас, обратного пути не будет...
— Я... я для этого и пришла, — прошептала Асториан со слезами счастья. И ощутила, как теряет волю от осознания, от лавины их чувств. И от его упругой, горячей силы, которую хотелось почувствовать, ощутить, как эта сила бережно берет ее себе.
Аргоах шагнул к ней, рука скользнула ей на затылок, бережно запрокинула голову — нежно, но со страстью и жаждой, что вот-вот прорвется, что сдерживается последние мгновения, чтобы не напугать любимую. А Асториан прогнулась, как тростинка, подалась к нему, прильнула... Несколько мгновений он смотрел ей в глаза, и она опять заблудилась в них. В песочных часах, в перевернутом знаке бесконечности... В янтарном море, страстном, но мудром, сдержанном, но пылающем.
— Куда ты хочешь, любимая? — спросил он, наклоняясь к ее губам.
— Я хочу быть здесь... Или где угодно, но с тобой, антео! — прошептала Асториан. Их губы соединились и уже не отпускали друг друга.
...Они любили друг друга в этом и других мирах, разрывая друг друга на бесконечные частицы и собирая снова. Творя песни и созидая Вселенные. Рождаясь и погибая, и возрождаясь новыми.
Моря сменялись лесами, а потом снова был темный грот или водопад, а порой они сплетали души среди звезд — Аргоах научил ее частично выходить из тела и проникать друг в друга. И все миры звенели в вечной гармонии любви, когда они были вместе. Когда их души, сознание и тела проникали друг в друга, ласкали друг друга, узнавали друг друга, становились друг другом на время, но не сливались до конца. Ведь именно на этой грани порой балансирует любовь.
Единство и разделенность — и то, и другое нужно для любви. Когда мы любим, то стремимся стать единым с любимым. И в то же время, чтобы это стремление не угасало, нужно, чтобы мы оставались отдельными существами. Тогда живет любовь.
Наверное, поэтому Вселенной и нужен этот баланс — единства и разделенности. Ведь в нем — главная сила всего — любовь.
... Вспыхивали и гасли звезды... Рождались и гибли миры...
***
Духу было паршиво. Вернее, он себя чувствовал каким-то паршивым, не таким. Ведь все хорошо придумал, а вон оно как вышло. Ничего из его идеи не получилось.
С другой стороны, конечно, было прекрасно, что Изабелла рядом, одному этому можно радоваться. Он боялся слишком часто приглашать ее провести время вместе. Девушка Древняя была простой в общении, немного пацанка, как и его лучшая подруга Карина. С ней было легко. Но ни одного слова о симпатии между ними сказано не было, и Дух не был уверен, что у него есть шансы. Дочка местного правителя, элита из элит Союза. Захочет ли она хотя бы несколько лет провести с ним? Прежде уверенный в себе мужчина, Дух сомневался и мучился, как мальчишка.
Да и кто знает, как отнесется к их союзу Брайтон… Ведь это сыновьям его можно было выбирать любых женщин, вступать в любые связи — отец никогда не вмешивался. Но тут речь шла о единственной и обожаемой дочери. Одной из двух оставшихся женщин-Древних во Вселенной.
А еще… Духа немного смущало, что она Древняя. То есть во всем превосходит его. На Земле он привык поражать девушек острым умом и… физической силой. Ухаживал, не жалея средств и усилий. Умел зарабатывать деньги, мог приглашать в рестораны, рассказывать о своих делах и впечатлять тем, как хорошо соображает. И с легкостью носил девушек на руках, что для них немаловажно — это он хорошо усвоил.
Изабелла же была Древней. Думала она быстрее всех землян вместе взятых, средства ее были почти не ограничены, да и физически могла скрутить Духа в бараний рог, если б захотела. Вот ведь угораздило влюбиться… И думай теперь, как завоевать сердце девушки, которая во всем сильнее тебя.
А влюбился он в Изабеллу давно… Почти с первого взгляда. Вспоминал, как в их первых день на Коралии она вошла в апартаменты землян вместе с братом Артуром. Уже тогда он проникся ее красотой и легким, но глубоким характером. Такая веселая, непосредственная, но сразу видно — умная. И добрая. Как раз, как ему нравятся…
А потом он ловил каждую их встречу и думал, как бы общаться с ней больше. Даже фехтованием занялся за компанию с Кариной. А на самом деле — чтобы Изабелла гоняла его по спортзалу Белого замка, смеялась, развлекалась… А он был рядом. Иногда было стыдно, что она сражается лучше его. Но что поделать… Зато он мог общаться с ней.
Сейчас она была рядом, но Духу все равно было паршиво. Особенно неприятно, что пришлось ей соврать… Никогда с ним такого не было, он легко мог приукрасить историю в разговоре с любой понравившейся девушкой, а иной раз и соврать — во спасение, конечно. Сейчас тоже была ложь «во спасение» — во спасение самой Изабеллы. Казалось бы, можно полностью оправдать себя… Но не получалось. С этой улыбчивой Древней хотелось быть искренним во всем. И теперь его жалила совесть.