Кольцо

Каммингс Мери

Вот Алисии бы такая подошла в самый раз. Интерес­но — ей Ник дарил что-нибудь подобное? Или только дра­гоценности?

— Да, неплохой реквизит... для спектакля. — Нэнси сама не знала, что заставило ее сказать это, и пожалела о вырвавшихся словах, еще не успев договорить их.

Но было уже поздно. Лицо Ника мгновенно отверде­ло, от улыбки не осталось и следа. Он покачал головой.

— Не реквизит. Подарок. Тебе.

Сунул ей в руки брелок с ключами и, развернувшись, быстро направился к лифту.

Нэнси догнала его в тот момент,

когда подъехала ка­бина. Молча, не глядя на нее, Ник шагнул внутрь и сделал лифтеру короткий жест «вверх!».

Она осторожно дотронулась до его руки.

— Извини... я не...

— Да ладно... — поморщился он, по-прежнему не глядя в ее сторону. Войдя в номер, бросил через плечо: — Зака­жи, пожалуйста, побыстрее обед. Мне через час обратно на работу, — и ушел к себе в спальню.

Нэнси осталась стоять посреди гостиной. Во рту было горько и противно, горло сжималось, хотелось побежать куда-то, стукнуть кулаком по стене — пусть будет больно, лишь бы избавиться от непонятного чувства обиды. На кого — на саму себя? Ну зачем было это говорить?! Просто так, назло?

И сейчас невозможно сделать вид, что все нормаль­но — и что не было сузившихся, словно от боли, глаз Ни­ка, и его обезоруживающего ответа: «Подарок. Тебе...», и усталого в лифте «да ладно...».

Она опустилась в кресло, машинально погладила подсунувшуюся собаку, но тут же вскочила, вспомнив про обед. Позвонила, сделала заказ, попросила привез­ти все как можно скорее. Глубоко вздохнула — и пошла мириться.

Ник сидел на кровати, спиной к двери; сброшенная рубашка небрежно валялась на покрывале. Наверняка он слышал, что открылась дверь, но не шевельнулся.

Нэнси подошла поближе и остановилась за его спи­ной.

— Ник, ну извини... правда, извини... я не хотела...

Ответа не последовало.

Тогда она влезла на кровать и придвинулась к нему вплотную. Положила ладонь на плечо.

— Ник...

Все так же не оборачиваясь, Ник усмехнулся — она уга­дала это по короткому резкому выдоху — и потянул ее к себе.

Нэнси неловко заерзала, пытаясь высвободить неудоб­но прижатый локоть, — Ник притиснул ее сильнее, обхватил обеими руками и буркнул:

— Не дергайся! Ну что ты все... как ежик... — взял ее руку, положил себе на шею, вздохнул и улыбнулся.

Она потянулась к нему и легонько поцеловала в щеку — как когда-то, давным-давно.

— Спасибо...

— Пожалуйста... Значит, машина тебе все-таки понра­вилась?

На самом деле Нэнси думала в тот момент не о маши­не, а о том, что он больше не сердится, — но решила ни­чего не объяснять, просто кивнула.

— Ну и ладно... Ты что, меня к этой дурочке приревно­вала?

Она не знала, что ответить. Да? Нет?

Конечно... неприятно. Неприятно было видеть, как Стефи обнимала его, словно имела на это право; непри­ятно было представлять их вместе. Неприятно... Но той единственной женщиной, при мысли о которой все у нее в душе сжималось от боли и обиды и от ревности, остава­лась ее мать, Алисия Хэнсфорд. И даже сейчас, лежа у Ника на коленях, Нэнси не могла забыть о ней, не мог­ла, хотя бы мельком, не подумать: «А ее он так же устраи­вал на коленях, и смотрел в глаза, и улыбался?! Так же?!»

И по сравнению с Алисией все остальные женщины, которых Нэнси видела на фотографиях, о которых чита­ла и знала, — в том числе и эта хорошенькая девочка, мод­ная и самоуверенная, заявившая: «Он не может тебя лю­бить — я красивее!» — не значили ничего... почти ничего.

За обедом Ник почти не разговаривал — задал пару во­просов про виллы, но скорее из вежливости. Нэнси была уверена, что Джеральд ему обо всем уже доложил.

Телефон пискнул, когда Ник уже добрался до десерта. Разговор был коротким:

— Слушаю... Ну, поднимайтесь. Да, и прихватите у мисс Эмбер то, что она подготовила. — И он щелкнул крыш­кой.

— Тебе редко звонят, — заметила Нэнси.

— Да, этот номер знают человек десять, не больше. — Ник на секунду замялся. — Слушай, ты можешь побыть не­много в спальне? Возьми туда кофе и все, что тебе нуж­но... ко мне тут должны прийти.

Нэнси взяла чашку, позвала Дарру и послушно напра­вилась в спальню, про себя удивившись: «Что это еще за секреты?!»

Удивляться пришлось недолго. Она только вытащила из чемодана припасенный детектив и расположилась с ним на кровати, как открылась дверь и Ник появился в комнате.

— Так... это потом, — бросил он на кровать какую-то папку. — А это сейчас, — подошел вплотную и остановил­ся перед Нэнси, держа в руках небольшой чемоданчик. — Я еще кольцо хочу тебе... взамен того. — Усмехнулся: — Тоже будешь говорить, что это «реквизит»?

— Нет... Больше не буду.

— Ну, тогда давай смотреть! — Он плюхнулся рядом с ней, раскрыл чемоданчик и указал на него широким же­стом: — Выбирай!

Так много колец сразу — и чтобы каждое можно было посмотреть и подержать в руках! — Нэнси еще никогда не видела. Она протянула руку, внезапно застеснялась и не­уверенно дотронулась до кольца, выглядевшего доволь­но скромно на фоне прочих, похожего на то, какое Ник купил ей четыре года назад.

— Может, это?.. Такое же, как было... — И тут же пожа­лела, что так быстро выбрала. Сейчас он унесет осталь­ные, и не будет возможности полюбоваться ими вблизи, потрогать и примерить!

— Посмотри получше — может, тебе другое что-то боль­ше нравится? Тут есть неплохие камни...

— Я не знаю... ты в этом лучше разбираешься...

На самом деле Нэнси уже знала, какое кольцо ей хоте­лось бы больше всего. Она сразу его заметила: выпуклое, расширяющееся к центру, с тремя полосками наискосок из камней размером чуть меньше спичечной головки. Две крайние полоски были из обычных бриллиантов, а сред­няя, пошире, — из ярко сверкавших темных, почти чер­ных камешков.

Но говорить об этом Нику ей казалось как-то неудоб­но. Может, ему такое и не понравится?..