Колдовская страсть
Шрифт:
Джулия с негодованием посмотрела на него. Коридор в этом месте был узким, и то, что он держал ее запястье, приближало ее к нему. Со времени своего возвращения с Малайев она еще не была так близко от него. Пальцы, сжимавшие ее запястье, были твердыми и холодными, но злость, читавшуюся в его глазах, нельзя было назвать холодной. Его глаза сверкали.
— Я не обязана перед тобой отчитываться, Роберт, — отчеканила она.
— Я и не говорил этого. Я спросил, где ты была.
— Я ходила обедать.
— Черт тебя возьми, я это знаю. Я хочу знать —
— Ты не посмеешь!
— Посмотрим! — Глаза Роберта горели решимостью.
У Джулии перехватило горло.
— Ты… ты грубиян! — Она почти швыряла в него словами. — Если тебе так уж надо знать, то я была с Фрэнсисом!
— С Фрэнсисом? — Роберт покачал головой. — С каким Фрэнсисом?
— С Фрэнсисом Хиллингдоном. Теперь ты отпустишь мою руку?
— С Фрэнсисом Хиллингдоном! — Роберт был явно поражен, но ее запястье не выпустил. — С отцом Памелы?
— С ним самым, — с издевкой подтвердила Джулия. — Отпусти меня.
Роберт оставил ее требование без внимания.
— Какого черта ты ходишь с ним на обеды? Ты его почти не знаешь.
— Ну, теперь уже немного знаю, — съязвила в ответ Джулия, не сдержавшись.
— Сука ты! — Роберт с подергивающимся лицом смотрел на нее сверху вниз. — Как ты оказалась с ним на обеде?
— Он пригласил меня, — с гримаской ответила Джулия. — А тебе-то что? Ничего в этом такого нет. Он позвонил и пригласил меня. Вот и все.
Роберт прищурился.
— Не знал, что Фрэнсис такими вещами занимается.
— Он не занимается. И что ты хочешь сказать… какими вещами? Я же рассказывала тебе. Это все совершенно невинно.
— Не сомневаюсь. — Роберт посмотрел на тонкое запястье в своей руке. — Я могу это сломать, как спичку, — мрачно заметил он. — А может, лучше сломать тебе шею!
Джулия нервно засмеялась, безотчетно волнуясь под взглядом его серых глаз.
— Прекрати, Роберт. Мы… мы теряем время. Мисс… мисс Лоусон подумает, что с ее чаем что-то случилось.
— Плевал я на чай мисс Лоусон! — резко бросил Роберт.
— А я — нет.
Джулия безуспешно старалась высвободить руку. Во время борьбы пара пуговиц у нее на жакете расстегнулась, и, заметив это, она стянула полы рукой.
Роберт смотрел на нее с обидным высокомерием.
— Ты что-нибудь надевала под жакет? — грубо спросил он.
У Джулии заалели щеки.
— Роберт, пожалуйста… — смущенно умоляла она, но он не обращал на это внимания.
Вдруг он притянул ее к себе за пояс на спине так, что ее тело оказалось прижатым к нему по всей длине. Он посмотрел на нее полузакрытыми глазами.
— Ну, — хрипло пробормотал он. — Что ты теперь будешь делать?
Под его взглядом, отнимающим у нее силы, она беспомощно дергалась, но ее движения только еще больше возбуждали его. Его рука крепче сжимала ее за талию, он прижимал ее к себе так крепко, что ей было трудно дышать.
— Роберт, пожалуйста, — снова сказала она, но на этот раз без всякого выражения, ее
— Расскажи мне, — мрачно бормотал он, и она ясно поняла, что он больше мучает себя, чем ее, — расскажи мне, Джулия, что ты чувствовала замужем за Майклом? Как ты могла позволить ему трогать тебя? Как ты могла лежать в его объятиях, заниматься с ним любовью и знать, что ты его не любишь?
Джулия старалась повернуть голову в одну или другую сторону, но ее лицо было прижато к его груди, и она едва могла дышать. Отпустив жакет, она уперлась рукой ему в грудь, пытаясь оттолкнуть его, но вместо этого ее пальцы застыли, коснувшись мягкого шелка рубашки. Повинуясь порыву, она скользнула двумя пальцами между пуговиц его рубашки и коснулась покрытой жесткими волосами кожи.
Она услышала, как он прохрипел:
— Боже мой!
Затем он наклонился, и его рот крепко прижался к ее губам, с диким напором раздвигая губы. Он целовал ее грубо, сильно, страстно и все-таки презрительно. Она схватила его за волосы, прижимаясь к нему, так что, вместо того чтобы отпустить ее, он скользнул руками под расстегнутым жакетом по теплой коже. Его поцелуй стал более глубоким и жадным, более настойчивым, и Джулия растаяла и почувствовала себя слабой и беспомощной. Только одному Роберту удавалось полностью подавить ее сопротивление.
Когда он наконец ее отпустил, она немного пошатывалась и не смогла сразу прийти в себя. Роберт был бледен, он яростно тер рот тыльной стороной руки, его лицо было еще более замкнутым, чем раньше.
— Ты эгоистичная сучка, — яростно вырвалось у него. — Ты совсем не изменилась, верно? Тебе все равно, кому делать больно!
Дрожащими пальцами Джулия застегнула жакет, ее мгновенная слабость прошла под влиянием его гнева.
— Я не просила тебя трогать меня, — защищаясь, воскликнула она, сознавая, что то, что она сделала, еще больше уронило ее в его глазах.
Роберт провел рукой по волосам, уже владея своим лицом.
— Нет, — мрачно снизошел он до ответа, — ты меня не просила. Но ты ведь не хочешь сказать, что возражала, или как?
Джулия постаралась выказать равнодушие, которого отнюдь не испытывала.
— Нет, не буду спорить, Роберт, — с чувством ответила она. — Зачем? Ты бы мне все равно не поверил, и, кроме того, ты всегда был отличным любовником, не так ли? Интересно, где ты опыта набираешься?
Роберт сжал челюсти, на щеках у него заходили желваки. Он стоял и смотрел на нее волнующим долгим взглядом, затем, не сказав ни слова, сорвался и исчез в своей комнате. Джулия стояла там, где он ее оставил, чувствуя, что вся дрожит. Затем, решившись, она подошла к двери в кухню и, оглядев ее, сказала на удивление спокойным тоном: