Колдовские сказки
Шрифт:
– Ты же нас насквозь видишь. Ну так сам и скажи! – насмешливо предложил знакомый голос, заставив Киату в очередной раз вздрогнуть. Он отыскал глазами говорившую, и его нижняя челюсть со стуком упала на грудь: прикрытая незначительной полоской полупрозрачной ткани на бедрах, на четвереньках стояла леди Зельна.
– Помолчи! – рявкнул на нее мужик в перьях. Зельна безразлично пожала плечами и отвернулась.
– Кто-нибудь из горожан его вызвал, – неуверенно предположила одна молодая леди. Впрочем, они все тут были молоды, этот мужчина в невероятном головном уборе был, кажется, самым старшим.
– Никак, – ответил он уже спокойнее. – Дух в первый раз вышел прогуляться
Колени Киаты предательски задрожали, и одновременно с внезапно озарившим его решением давешней загадки он понял, что растерял всю свою концентрацию. Теперь он сам себе напоминал маленького мальчишку, впервые заглянувшего туда, куда ему строго-настрого запрещено было заглядывать, и теперь боящегося, что его застукают за этим занятием. «Так вот за что ты хотела расплатиться со мной книжкой! – подумал он. – Извини, ты обратилась не к тому специалисту. Я готов разобраться с демоном, но не с его заклинателем». Киата подумывал о том, что пора бы бежать, но боялся отлипнуть от стенки, где, как он надеялся, он был незаметен в тени.
У главаря этой зловещей секты вдруг заблестели глаза. Он явно учуял сумбурные мысли охотника, лишившегося своей маскировки. Постреляв глазами по залу, он уставился на темный провал входа.
– А вот и он! – торжественно объявил заклинатель духов.
Колдуны и ведьмы повскакивали со своих мест, тщетно пытаясь различить незваного гостя во мраке тоннеля. Пламя полыхнуло сильнее, отбрасывая неестественные малиновые отсветы на лица людей. Киату скрутило от ужаса, бледную тень которого он почувствовал при первой встрече с демоном. Теперь же это ощущение казалось вполне физической болью в мышцах в совокупности с приступом тошноты. Он совершил прыжок назад в отчаянной попытке к бегству, но немедленно уперся спиной в холодный камень стены. Спасительный коридор простирался справа от него, но выполнить простую последовательность действий – отлепиться от опоры, развернуться и броситься бежать, – он уже оказался неспособен. Он и на ногах-то устоял только благодаря тому, что, широко раскинув руки, впился ими в стену за спиной.
Враги не спешили, уверенные, что никуда он теперь не денется. Охотник действительно не производил впечатления человека, способного хоть на какие-то действия. Они топтались в центре освещенного зала, с ехидными ухмылками наблюдая, как он погибает в темноте. Киата заметил впившиеся в него расширенные глаза Зельны и с ужасающей отчетливостью понял: она не поможет. Она слишком боится парня в перьях.
Жестокий приступ беспомощности, когда Киата уже совсем собрался пропадать, длился несколько мучительно долгих секунд. Взять себя в руки – довольно избитое выражение, но иногда оно здорово соответствует действительности. Вечная, мудрая и невозмутимая часть личности Киаты, несправедливо загнанная в глубины подсознания, протянула свою могучую лапу, взяла за шиворот корчащегося от страха человечка и дала хорошего пинка, понятно, куда. Киата неожиданно для самого себя вспомнил, что является не только куском мяса, предназначенным на ужин запредельной твари, но и могущественным колдуном, по долгу службы обязанным с этой тварью справиться. Кроме того, дикая картинка, возникшая в его воображении в связи с недавним возвращением к себе любимому, натолкнула его на мысль о пути к спасению.
Во время обучения мастерству охотника невольно рождаются приемы и формулы, оказывающие воздействие на тварей, но неспособные помочь в деле их уничтожения. Далеко не обо всех из них можно хотя бы рассказать учителю. Киате вспомнился один прием, который он вслух стыдливо именовал «иголкой», а про себя – «пинком под зад». Это грубое словосочетание все-таки заставило его развеселиться даже в этой безнадежной ситуации. Хищно оскалившись, он прищелкнул пальцами. И это сработало. Демон заревел от боли и ярости, завертевшись волчком по залу и расшвыривая окружающих. Колдуны, не ожидавшие ничего подобного, с воплями бросились врассыпную.
Нимало не заинтересовавшись, чем закончится это безобразие, Киата, не чуя под собой ног, бросился по тоннелю. Сознание покинуло его где-то по дороге.
7.
Что-то горячее и влажное проехалось по щеке, вслед за чем послышалось сосредоточенное сопение. Киата брезгливо поморщился и попытался отвернуться, но назойливая мокрая пакость все равно настигла. Что-то холодное ткнулось в ухо, а потом мягкий язык снова лизнул лицо. Плохо соображая, что происходит, Киата со стоном открыл глаза. Над ним нависла ухмыляющаяся физиономия, и охотник даже не сразу понял, что она принадлежит адьяхо. Парень был явно рад, что человек вернулся к жизни. Впрочем, это вполне могла быть и девушка, разве отсюда разберешь.
Морда исчезла из поля зрения, и Киата заморгал от яркого света. Солнце болталось высоко в небе, над головой сухо и сердито шуршала трава. Судя по всему, он валялся где-то в степи. Как он сюда попал, Киата не мог вспомнить. Надо полагать, на автопилоте.
Собравшись с духом, охотник заставил себя сесть. Это удалось вполне сносно, только перед глазами плясали какие-то неопознанные точки. Вокруг топтались несколько адьяхо, и Киату немного беспокоило то, что он никак не мог их сосчитать. Пять или шесть? Мысли путались. Шесть – больше, чем пять, или нет? Хорошенько сосредоточившись, Киата выяснил, что зверей было семь. Так, уже лучше. Мысли постепенно переставали беспорядочно вертеться в голове, дисциплинированно укладываясь на предназначенные для их хранения полочки. Окончательно осознав, что произошло этой ночью, охотник нервно рассмеялся.
– Ну и охрана у Шоллга! Впускают, выпускают… У меня, наверное, вид был тот еще!
Из этой реплики адьяхо сделали только один вывод: парень, наконец, оклемался. Они широко заулыбались, красные языки свисали из пастей. Ребята, похоже, были еще щенками: некрупные, тощие, немного нескладные, как и полагается молодняку. Глазенки поблескивали наивно и восторженно, так что Киата не удержался и потрепал по очереди мохнатые затылки. В отместку получил безжалостно облизанные уши и нос, а также несколько чувствительных тычков жестких лап. Похоже, его окончательно приняли в стаю.
Покончив с объятиями, Киата распихал молодежь, огляделся и обалдел: оказывается, до города рукой подать! Он-то был уверен, что сидит посреди степи, неизвестно где, и уже начинал прикидывать, как ему теперь разыскивать Шоллг. А он торчит прямо за спиной. Деталей на таком расстоянии было не разобрать, но Киата был почти уверен, что стражник на левой башне, облокотившийся на стену, пристально смотрит на их живописную компанию.
Прикидывает, наверное, стоит ли бежать на помощь или оставить все, как есть. Увидев, что предполагаемая жертва диких животных поднимается на ноги, он скрылся за мощным зубцом сооружения. На прощание подергав за уши адьяхо, Киата двинулся к воротам. Провожать его звери не стали.