Колдовство
Шрифт:
— Ты, разумеется, понимаешь, что случившееся сегодня ночью резко меняет наши завтрашние планы. — Он не двигался, просто стоял и держал ее за запястье. — Утром ты отправляешься вместе со мной в поместье.
Кимберли сглотнула, поражаясь его силе и абсолютной уверенности, с которой он говорил. Ее желание взбунтоваться было скорее инстинктивным, неосознанным. В конце концов, она ужасно испугалась сегодня вечером. Оставаться одной в доме хотелось меньше всего, но и сдаться Дариусу Кавене казалось почти таким же опасным.
— Я сама принимаю решения, Кавена. Никогда не забывай
— С сегодняшнего дня, — сказал он мягко, притягивая ее ближе к себе, — придется привыкать, что тебе будут помогать принимать решения. Я чувствую за тебя ответственность после того, что ты сделала для Скотта два месяца назад. И у меня есть твердое намерение вернуть свой долг.
— О, не сомневаюсь. Ты относишься к тому типу мужчин, которые всегда делают все, что от них ожидают. И привык отвечать за других людей. Но мне не нужна твоя защита, Кавена, и уж конечно, я не собираюсь подчиняться твоим приказам. Я сама со всем разберусь.
Кимберли почувствовала, что дрожит, но не только от гнева. Кавена — слишком большой, слишком подавляющий, в одних джинсах — стоял слишком близко. Ужас, пронизывавший ее при воспоминании о человеке с кинжалом, сменился трепетом.
— Не бойся меня, Ким, — тихо сказал он.
Глаза ее сузились, она разозлилась, потому что Кавена заметил ее нервозность.
— Если не хочешь испугать меня еще больше, отпусти мою руку, — холодно ответила она.
— Мне было бы легче это сделать, если бы я не видел, как ты носишься в неприлично короткой футболке, — сказал Кавена хриплым голосом, подтягивая ее еще немного ближе. — И если бы я не чувствовал, как ты лежала полуголая подо мной там на полу. И если бы я не пошел охотиться на того ублюдка с ножом. — Он подтащил ее еще ближе к себе. — И если бы целых два месяца я не представлял себе снова и снова, каково это — затащить тебя в постель.
— Нет!
Но ее протест был всего лишь писком, который не возымел особого действия. Загипнотизированная чувственным напряжением, словно потрескивающим в воздухе, она оказалась прижатой к его сильной груди. Пальцы Ким впились в его плечи.
— Иди сюда, ведьма, — мягко прорычал Кавена, опуская голову и пытаясь найти ее рот. — Давай проверим, насколько сильны твои чары.
Глядя в его глаза, Кимберли видела изумруды, горящие устрашающим огнем, но затем ее глаза сами закрылись, и она погрузилась в ощущения.
Такой поцелуй не назовешь мягким, в нем не было и капли нежности. Дариус раздвинул ее губы, и что-то внутри у Ким взорвалось, по всему телу растеклось тепло, что очень ее удивило. Мужские руки прошлись по спине, исследуя через ткань ее округлые формы, и Кимберли почувствовала, как тепло укореняется в каждой клеточке. Этим вечером она честно призналась себе, какой эффект на нее производит его тщательно скрываемое желание. Не имело смысла обманываться теперь и пытаться отрицать, что выпущенная на волю страсть Кавены не могла не пугать. Она услышала его мягкий, глубокий стон, и ее пульс участился. Теплый и влажный рот невероятно волновал. Кимберли ахнула от сожаления, когда, наконец, мужские губы освободили ее. Но рот Кавены тут же нашел нежную кожу ее шеи, а руки потянулись к поясу красного халата.
— Ты хоть представляешь себе, как выглядишь в этой футболке? — хрипло спросил Кавена, развязывая узел пояса. — Ты хоть представляешь, что я чувствовал, когда ты лежала там, на полу, подо мной?
— Холод, — сказала она, пытаясь взять себя в руки.
— Нет. Я чувствовал, какая ты мягкая, теплая и шелковистая. Никакого холода. А сейчас ты словно огонь. Я знал, что все будет именно так. Все два месяца знал…
— Кавена, подожди, — ей удалось справиться с голосом, но тут его руки раздвинули края халата, и Ким глубоко вдохнула.
— Почему я должен ждать? Ты хочешь этого так же, как и я.
Классическая мужская причина охладила ее, как ничто другое. Кимберли хлопнула его по руке, пытаясь избавиться от сводящего с ума прикосновения.
— Я не уверена, что хочу этого. Все происходит слишком быстро. Сегодня выдалась нелегкая ночь. Мне нужно время подумать.
— Если я дам тебе время, ты придумаешь тысячу причин, почему тебе не стоит связываться со мной.
У Кимберли перехватило дыхание не только от исчерпывающего анализа ее чувств, но и от того, что сильные ладони скользнули дальше под футболку и нашли ее грудь.
— Кавена, пожалуйста…
Эти слова пролегали межу сдачей и сопротивлением, и Ким инстинктивно чувствовала, что он понимает это не хуже нее.
Она попыталась убедить себя, что сильная физическая реакция на этого мужчину стала результатом испуга. Только небеса знали, как часто она использовала это прием, чтобы ввести сексуальную сцену в своих романах. Перед сексуальными сценами или сценами с насилием адреналин и волнение затопляли нервные системы ее героев. Казалось естественным при случае направить это в секс. Но только в книгах, отчаянно подумала она. Конечно, в реальной жизни такого не случается! Но как еще она могла объяснить взрывоопасную реакцию на прикосновение Кавены?
И вдруг безо всякого предупреждения загорелся свет. Кавена резко поднял голову, поскольку яркий свет залил все помещение. Кимберли видела, как переливались нетерпение и раздражение в его пристальном взгляде.
— Перед тем, как отключили электричество, у тебя, должно быть, были включены все лампочки в доме, — пожаловался он.
— Еще одно преимущество жизни в одиночестве, — Кимберли отошла назад, и затаила дыхание. — Некому читать лекции о счетах на электроэнергию или отчитывать меня по любому другому поводу.
Настроение изменилось, и они оба это понимали. Кавена неохотно позволил ей выскользнуть из его объятий, но изумрудный взгляд надолго задержался на ее вспыхнувшем лице. Кимберли снова завязала пояс халата.
Он заметил ее дрожащие пальцы и понял, насколько Кимберли разволновалась. После минутного колебания, он решил дать ей передышку. Если этого не сделать, то завтра будет только хуже.
— Мне не следовало вот так на тебя нападать, — спокойно признался Дариус. — Черт, предполагалось, что я приехал тебя защищать.