Колдуны и жертвы: Антропология колдовства в современной России
Шрифт:
В современном российском обществе социальные отношения символизируются в соответствии с различными моделями, среди которых существенная роль принадлежит моделям традиционным, в том числе представлениям о колдовстве. В результате такой символизации взаимодействия людей происходят по фольклорным образцам, или, другими словами, вера в колдовство проявляет себя через «движения» в социальной сети (т. е. через взаимодействия людей) и тем самым поддерживает определенную конфигурацию этой сети. Люди некоторым образом нуждаются и в колдунах, чтобы приписать им несчастья, и в их жертвах, чтобы было что приписывать колдунам. Жизненная
Вера в колдовство представляет собой своего рода символическую оболочку социальной структуры, имеющую тенденцию к сохранению до тех пор, пока существует особая информационно-коммуникативная среда, характерная для микросоциумов традиционного типа, или «соседских сообществ», каковым является «классическая» российская деревня. Традиционная, «фольклорная» вера в колдовство в современной России сохраняется в регионах, где социальная структура деревни относительно стабильна, и постепенно трансформируется и исчезает там, где она разрушается, особенно вблизи больших городов. Еще в большей степени традиционные модели мышления и поведения видоизменяются в городской среде.
Хотя я склоняюсь к социальной интерпретации феномена колдовства, не могу не признать, что редуцированное объяснение этого феномена только в социальных, экономических, культурологических или иных терминах игнорирует его сложность, силу фантазии тех, кто верит в колдовство, и к тому же противоречит цели больше узнать о человеческих взаимоотношениях и о культурных контекстах, в которых вера в колдовство существует. В современном обществе за одним концептом (или ярлыком социальной номенклатуры) колдун могут скрываться разные смыслы: колдуном могут считать представителя другой группы (этнической, локальной, конфессиональной, половозрастной) и соседа (единоверца и ровесника); состоятельного домохозяина (которого подозревают в том, что он нажил богатство «нечистым путем») и бедняка со странностями в поведении; человека с отменным здоровьем («живущего за чужой счет») и физически ущербного. За обвинениями может стоять страх перед чужим, неизвестным, отклоняющимся от нормы и потому потенциально опасным и более сильным (не в последнюю очередь из-за того, что находится — или позиционирует себя — вне власти моральных санкций). За обвинениями также может стоять страх перед завистью окружающих или собственные чувства зависти и враждебности, возникшие на почве бытовых конфликтов.
Колдовство — это «плавающее означающее», плавающее по дискурсам и означающее разные вещи. Оно конституирует реальность через описание ее в своих терминах и потому, в свою очередь, так сильно зависит от контекста страны и эпохи. Например, эволюционистский и колониальный дискурсы рассматривали веру в колдовство как суеверие, которое должно быть уничтожено движением прогресса, а постколониальный расценивает ее как символ самобытности и подчеркивает позитивные стороны и адекватность этого феномена традиционным обществам. Игра с этим явлением культуры началась, видимо, очень давно, и сама вера в колдовство — своего рода социальная игра с жесткими правилами и двумя основными классами игроков: колдунами и жертвами.
Сокращения
Место
Вер. — Верещагинский р-н Пермской обл.
Кезс. — Кезский р-н Удмуртии Коз. — Козельский р-н Калужской обл.
Моск. — г. Москва и Московская обл.
Сив. — Сивинский р-н Пермской обл.
Урж. — Уржумский р-н Кировской обл.
Шифр кассеты:
В — Верхокамье
Вя — Вятка
К — Калуга
2000и — июль 2000 г.
2000 м — май 2000 г.
Номер кассеты:
В — видеокассета
А (либо отсутствие буквы) — аудиокассета
ААЛ — Архив Археографической лаборатории исторического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова
АЦСА — Архив Центра социальной антропологии Российского государственного гуманитарного университета
АЦТСФ — Архив Центра типологии и семиотики фольклора Российского государственного гуманитарного университета
АГВ — Архангельские губернские ведомости
ВГВ — Вологодские губернские ведомости
ГСК — Губернский статистический комитет
ЖС — Живая старина. Журнал о русском фольклоре и традиционной культуре. СПб., М.
ЗИРГО — Записки Императорского Русского географического общества по отделению этнографии. СПб.
ИАОИРС — Известия Архангельского общества изучения Русского Севера. Архангельск
ИВСОРГО — Известия Восточно-Сибирского отдела Русского географического общества. Иркутск
ИОЛЕАиЭ — Известия Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии. М.
ИРГО — Императорское Русское географическое общество
КС — Киевская старина. Киев
МГВ — Минские губернские ведомости
МЕВ — Минские епархиальные ведомости
ОГВ — Олонецкие губернские ведомости
ОС — Олонецкий сборник. Материалы для истории, географии, статистики и этнографии Онежского края. Петрозаводск
ПВ — Пермь-Верхокамье
ПКАГ — Памятная книжка Архангельской губернии. Архангельск
ПКВГ — Памятная книжка Вятской губернии. Вятка
СМАЭ — Сборник Музея антропологии и этнографии Академии наук СССР. СПб.
СМОМПК — Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Тифлис
СХИФО — Сборник Харьковского историко-филологического общества. Харьков
СЭ — Советская этнография. М.
ТЗС — Труды по знаковым системам. Тарту
ТИЭ — Труды Института этнографии Академии наук СССР. М.
ТКНОИМК — Труды Костромского научного общества по изучению местного края. Кострома
ЭО — Этнографическое обозрение. М.
ЭС — Этнографический сборник. СПб.
ЯГВ — Ярославские губернские ведомости
Абульханова, Брушлинский 1996 — Российский менталитет: Психология личности, сознание, социальные представления / Отв. ред. К. А. Абульханова, А. В. Брушлинский. М., 1996.
Авдеева 1842 — Авдеева Е. А. Записки о старом и новом русском быте. СПб., 1842.
Агапкина 1994 — Агапкина Т. А. Чужой среди своих // Миф и культура: Человек — не-человек. М., 1994.
Агапкина, Виноградова 1994 — Агапкина Т. А., Виноградова Л. Н. Благопожелание: Ритуал и текст // Славянский и балканский фольклор. М., 1994.