Колин Баттс «Ибица круглые сутки»
Шрифт:
Коннор отошел подальше.
– Уймись, Джина. Что такое любовь? Ты требуешь от меня дать определение слову, над которым бились все поэты мира. Как я могу сделать это? Я думаю о тебе и забочусь о тебе. Кто знает, что будет потом?
Джина не слушала.
– Просто скажи, что ты меня любишь.Коннор некоторое время выдерживал ее взгляд, потом уставился в пол.
– Я так и знала.
– Но это не значит…
Джина подняла мешок с его вещами и швырнула ему.
– Убирайся. Убирайся немедленно.
– Ну хорошо. Я ухожу. Только отдай мне кассету. Пожалуйста.
Джина сжала губы и молча указала на дверь. Коннор, сдавшись, поднял мешок и направился к выходу.
– Ты ничего не забыл?
На секунду ему показалось, что сейчас он повернется и увидит у нее в руках кассету. Но она держала его видеомагнитофон.
– Провод приделаешь сам, –сказала Джина и впихнула магнитофон Коннору в руки.
Глава 5
Коннору нравилось быть лучшим другом Робби Уильямса.
В клубах Робби доставалось все внимание, но это почему-то было не важно. Было, правда, немного странно, что бывшая звезда «Take That» оказалась вместе с Коннором в заштатном студенческом клубе в Нью-Кросс. И совсем непонятно,
как клуб «Встреча» неожиданно превратился в стадион для американского футбола, а Коннор и Робби очутились напротив крикетных ворот, которые охраняла телезвезда Кэрол Вордерман в розовом бикини и крикетных доспехах.
Толпа орала все громче, а тем временем рукоятка биты становилась все короче, наконец Коннор смог держать ее только одной рукой. Робби Уильяме тыкал в него пальцем, хохоча вместе с остальными игроками и зрителями. Коннор отбросил биту и повернулся к вратарю. Может, купальник Кэрол Вордерман не очень подходил к наколенникам, но она, по крайней мере, знала, сколько еще мячей нужно было забить…
Коннору потребовалось тридцать секунд, чтобы вынырнуть из сна и сфокусировать взгляд на прикроватных часах. Мать его, вот это сканк. С Джиной он расстался в воскресенье, а сейчас была уже среда, и все эти дни он с ужасом ждал, что братья Серль вот-вот постучат в его дверь. Только накурившись в хлам, он мог успокоиться и заснуть, в результате ему стали сниться очень странные сны, и к тому же он не вышел на работу в понедельник и во вторник. Проснувшись, он позвонил мистеру Кингу, сказал, что у него проблемы с желудком, и пообещал, что будет сегодня после обеда.
Коннор потянулся к бутылке с водой, но там не осталось ни капли. Он накурился, выпил бутылку красного вина, и его охватила ностальгическая жалость к себе.По кровати были разбросаны старые фотографии, которые он разглядывал накануне.
Среди прочих были фотографии с Ибицы, какие-то девушки, некоторых он помнил, некоторых нет. Все эти отношения имели смысл только на Ибице, сколько раз он ни пытался встречаться со своими тамошними подругами в Англии, ничего не выходило. В этом было что-то фатальное.
Он отложил эту пачку и взял другую, с фотографиями симпатичной загорелой девушки. Мери.
Если кого-то из подруг он мог назвать родственной душой, то только ее. Ему тогда было двадцать три, он закончил университет, карьерой пока не интересовался, и мир лежал у его ног. Торопиться было некуда. Его пугало, когда кто-то из друзей сообщал, что собирается жить с девушкой или, хуже того, жениться. Коннор только качал головой и думал, что они читают слишком много журналов для взрослых.
Мери была красива естественной красотой, с длинными светлыми волосами цвета пшеницы и самыми синими глазами на свете. Она была спокойной и тихой, обладала таинственной притягательностью, которая манила к ней людей. У нее к тому же была сильная воля, и ее уважали. Коннору всегда казалось, что это связано с тем, как прямо она стоит и как высоко, гордо держит голову.
Коннор считал, что она слишком взрослая для своего возраста (хотя кто-то мог подумать, что он слишком юный для своего). Она всегда смотрела в будущее, а Коннора интересовало только настоящее. Поэтому он так смутился, когда она как-то раз предложила ему жить вместе. Это казалось ей естественным развитием событий, но Коннор тогда был уверен, что его ждет целый мир, полный разнообразных возможностей и приключений. Мери была замечательной, но время еще не пришло.
После этого разговора Мери словно потеряла к нему интерес, и их отношения пошли под откос. Вскоре Коннор отправился работать на Ибицу, и хотя еще пару месяцев они поддерживали связь, Мэри вскоре уехала из Лондона, и все закончилось.
Годы шли, и он все чаще вспоминал о ней. Теперь он понимал, что был не уверен в себе. Он просто считал, что живут вместе и женятся взрослые, а взрослым он себя не чувствовал. Он хотел веселиться, наслаждаться жизнью, а то, что предлагала Мери, какой бы милой она ни была, ему не подходило.
Хотя он никогда не говорил ей о своей любви, со временем он понял, что, видимо, любил ее. И это с каждым годом расстраивало все больше –ему начинало казаться, что она и была его Большим Приключением.Коннор вытащил себя из кровати, обессиленно принял душ и заваривал кофе, когда в дверь постучали. Он испуганно выглянул в окно кухни, но, к своему облегчению, увидел припаркованный неподалеку «мондео» Люка. Он и забыл, что сегодня они с Дэксом уезжают на Ибицу. Он сбежал вниз и впустил их.
–Мы едем на Ибицу, –пропели друзья в унисон.
–Сволочи.
Они взлетели по ступенькам, ворвались в гостиную и плюхнулись в кресла.
–Так, значит, вы уже готовы? –спросил Коннор как можно радостнее.
–Ясное дело, –отозвался Дэкс. –Хотя этот несчастный неудачник постоянно твердит мне, как плохо все будет.
–Я только сказал, что Ибица вовсе не скатерть-самобранка.
–Но ты-то возвращаешься туда каждый год.
–Да, потому что у меня есть работа, я наполовину испанец…
–Да, на ту половину, которая постоянно ноет, –перебил Дэкс. Он повернулся к Коннору. –Серли появлялись?
–Нет, слава богу. –Коннор взял кофе. –Должен признать, я вел себя в последние дни не лучшим образом, но будем надеяться, Джина остыла и поняла: не стоит показывать братьям, чем мы с ней занимались.
–Ты скучаешь по ней? –спросил Люк.
–Немного. –Коннор вздохнул. –Я знаю, она вам не нравится, но сердце у нее на месте.
–Жаль, что мозги в заднице.
–Полегче, –сказал Дэкс.