Колледж Некромагии. Самый плохой студент
Шрифт:
– А что пропало?
–И вы еще спрашиваете! – окрысился мэтр Анастасий. – Воры сами должны знать, что брали!
– Мы не воры! – тоже рассердился Рихард. – И вы не имеете права нас оскорблять!
– Я имею право подвергнуть вас телесным наказаниям и посадить под арест! – почти завизжал алхимик. – Да поймите же вы, бестолочи, что с алхимическими зельями не шутят! Некоторые ингредиенты мало того, что опасны в неумелых руках, но еще и чудовищно дороги! Вы знаете, сколько стоит один гран слез единорога? А желчь новорожденных младенцев? А жабий камень?
Оливер презрительно фыркнул, и его поддержали нервными смешками – уж что-что, а жабий камень они по заданию
– У вас пропала желчь младенцев?
– Если бы! Экстракт синего корня!
Студенты переглянулись. Они занимались алхимией не первый год, но первый раз слышали такое название.
– Может, синеголовника? – предположил кто-то.
– Может, вор хотел именно синеголовник? – с надеждой подхватил мэтр Анастасий. – И просто перепутал… Я готов обменять один экстракт на другой. И даже добавить один безоар* в довесок! Только пусть вернут синий корень! Вы сами не знаете, что это такое!
(*Безоар – камень, образующийся иногда в желудках козлов, входит в состав многих противоядий.)
– Но мы действительно не знаем… И потом, разве обязательно это сделали мы?
– А кто же еще? – развел руками алхимик, глядя на студентов снизу вверх. Пожалуй, только низкорослому Оливеру не приходилось наклонять голову при разговоре с ним. – Утром синий корень был еще на месте, а после вашего занятия я заметил, что шкаф открыт. И его нет! Значит, он у кого-то из вас! Отдавайте! – с этими словами он протянул пухлую ладошку.
– У нас его нет! Ни у кого! – ответил Оливер за всю группу.
– Ладно. Я все равно узнаю, кто его украл. И тогда поркой и карцером он не отделается!
Погрозив кулаком, мэтр Анастасий уковылял прочь. Студенты смотрели ему вслед.
– А этот синий корень, – подала голос Изольда, – он для чего?
Все выжидательно посмотрели на Оливера. И тот не подвел:
– Экстракт синего корня входит в состав некоторых зелий, которые используются для того, чтобы ввести кого-либо в состояние, близкое к коме. Короче говоря, он позволяет парализовать кого-либо на неопределенный срок. Время зависит от многих факторов – концентрации экстракта в конечном продукте, возраста и состояния здоровья жертвы, наличия или отсутствие остальных компонентов… А также того, как давно приготовлен эликсир и во что он был подмешан, чтобы скрыть истинный весьма специфический привкус – в вино, воду или медовуху. Помните, в прошлом году мы проходили тестирование на вхождение в транс? Тогда еще Марта Браницкая документы забрала – мол, ей не понравилось учиться!.. Так вот, нам перед тем, как входить в транс, давали по несколько капель разведенного в молоке экстракта синего корня пополам с отваром лютика и белладонны.
– И откуда ты все знаешь? – невольно восхитилась Изольда.
Маленький ростом Оливер выпятил свою не такую уж мужественную грудь:
– Просто я умный! Очень умный…
– Ага, и скромный!
– Ну, – отмахнулся парень, – скромность не чума. От нее не умирают! Но меня сейчас больше волнует другой вопрос, – добавил он деловым тоном. – А что, если этот экстракт действительно украли? Только кто и зачем?
Бессменному ректору Колледжа Некромагии было не до всех утраченных эликсиров, настоек и экстрактов, вместе взятых. Облокотившись на стол, он внимательно слушал мэтра Сибелиуса, который, сидя напротив, ровным голосом докладывал о результатах практического занятия на городском кладбище.
В кабинете
– В общем, я не уверен, что студиозусы поняли, с чем нам пришлось столкнуться… Я и сам тогда не сразу сообразил – не до того как-то было. Ну, вырвался призрак, ну кинулся на живых, ну атаковал… Так первый раз, что ли? Так его нейтрализовать надо, и все дела! Стандартная формула, можно было любого парня попросить – на четвертом курсе они уже должны знать такие вещи! Но потом присмотрелся…
– И поняли, что ничего не понимаете, – кивнул ректор.
– Да, милорд ректор. То есть, догадка у меня была, но проверять ее сразу… Короче, я скоренько свернул занятие, отпустив ребят пораньше, чтобы под ногами не путались, проводил их до общежития, а потом, прихватив кое-какой инвентарь, вернулся, чтобы исследовать.
– Ну, и что там такое?
– То, чего я… В общем, ситуация стандартная и при других обстоятельствах даже в какой-то мере типичная… Ритуальное погребение.
– Вот как? – преувеличенно заинтересованно промолвил ректор.
– Оговорился, виноват. Почти ритуальное захоронение. Известна методика создания зомби – жертва вводится в транс, после чего хоронится, чтобы некоторое время спустя быть извлеченной и особым образом воскрешенной. Пока она лежит в могиле, погибает мозг, и после того, как покойника оживят, появляется зомби – вроде как живое, но совершенно неразумное существо, которое прекрасно понимает человеческую речь и способно выполнять полученные приказы, но само говорить не может и проявлять инициативу не в состоянии. Проще говоря, они даже поесть без команды: «Ешь вот это!» – не могут. Зато с послушанием у них все в порядке…И с работоспособностью…
Мэтр невольно сделал паузу, которую ректор прекрасно понял:
– Практически идеальные студиозусы, не так ли?
– Если бы! – усмехнулся некромант. – Головы-то пустые, что у тех, что у других. И если среди наших оболтусов еще встречаются умники и умницы, то среди зомби мыслящее существо найти нельзя. Им мыслить нечем!.. В общем, на первый взгляд, можно было подумать, что тут тоже кто-то пытался создать такого вот зомби и с этой целью захоронил живого, но одурманенного человека. Однако, имевший место выброс жизненной силы, а также ее объем свидетельствовал о том, что жертва не была одурманена и просто-напросто скончалась, заживо погребенная.
– Ну, это не такое уж из ряда вон выходящее событие! – отмахнулся ректор, перед мысленным взором которого стройные ряды студиозусов маршируют из столовой на лекции, а потом также строем идут в общежитие, где ложатся спать. И никаких тебе ночных гулянок, никаких драк, никакого нарушения дисциплины…А что, если… Говорят же, что если очень хочется, но нельзя, то все равно можно! – И подобное случается, как ни прискорбно это признавать! Родственники любой длительный обморок или летаргический сон воспринимают, как смерть и порой хоронят мертвеца даже без отпевания – утром помер, днем закопали, вечером помянули, а через сутки встали и спокойно пошли по делам. А жертва их ошибки умирает мучительной смертью и превращается в упыря, отправившись мстить своим родичам за фатальную поспешность.