Коллега

Эшли Кэти

– И что же происходит на самом деле?

Торн почесал щетину на щеке.

– Обжигающе горячий секс?

Я закатила глаза.

– Ты серьёзно?

Он одарил меня коварной усмешкой.

– Да.

– Джеймс Торнтон Каллаган, – предупредила я.

– О, мне нравится, когда ты называешь меня полным именем.

– Пожалуйста, будь серьёзен, – сказала я, отталкивая его.

– Хорошо. Ты хочешь знать правду? Между нами гораздо больше, чем просто обжигающе горячий секс. Мы – хорошие друзья, мы – коллеги...

–

Скорее начальник и служащий или начальник и подчинённый.

– Это всего лишь семантика, – ответил он, закатив глаза.

– О, я почти уверена, что если начну читать дальше, то в статье обязательно всплывёт этот непристойный маленький факт.

– Изабелла, ты в ужасе из-за пустяков. Мы можем сфотографироваться вместе, не сталкиваясь с какими-либо последствиями на работе.

Я прикрыла глаза.

– Боже, только представь, что сейчас говорят всё на работе? Или что они скажут, когда мы завтра вернёмся.

– Учитывая, что большая часть нашего этажа всё ещё считает меня гигантским мудаком, я уверен, что хуже не будет, – съязвил Торн.

– Ещё раз, не мог бы ты отнестись к этому серьёзно?

– Ладно. Честно говоря, мне глубоко наплевать на то, что они могут сказать о нас. В конце концов, это никого не касается, кроме нас.

– Неужели ты не понимаешь? Из-за того, кто ты есть, это никогда не будет просто нашим делом. СМИ всегда будут выставлять нашу личную жизнь на показ.

– Повторяю, для меня всё это не имеет никакого значения.

– Ну, а должно бы, особенно когда они начинают копаться в моём прошлом.

Торн поднял бровь, глядя на меня.

– Твоё прошлое? Ты была проституткой, которая принимала крэк или что-то в этом роде?

– Нет, ничего подобного.

– Тогда всё в порядке.

– Мы из двух совершенно разных миров. У твоей семьи есть богатство и социальный престиж, в то время как я всего лишь трейлерная голодранка из Джорджии.

Торн покачал головой.

– Это не так.

– Люди будут говорить о том, насколько мы разные. Они будут считать меня карьеристкой. Они даже найдут родственников, с которыми моя семья не общается, но которые будут более чем счастливы продать о нас несколько историй.

– В каждой престижной семье есть паршивая овца или члены, которые ставят её в неловкое положение. У Джимми Картера и Билла Клинтона были братья с сомнительной репутацией, а дочь Рональда Рейгана позировала для Плейбоя.

Я в отчаянии всплеснула руками.

– Ради Бога! Я родом из захолустного городка, где мой троюродный брат продаёт на обочине дороги флаги Конфедерации, и это не единственный его бизнес. Всё это может повредить не только нам, но и твоему отцу. Политические соперники воспользуются этим. Администрация твоего отца не сможет выдержать скандала.

Торн раздражённо покачал головой.

– Не думаю, что то, что мы встречаемся – это скандал.

– Подожди минутку,

мы встречаемся?

– Хотя прошло уже много времени с тех пор, как я последний раз с кем-то встречался, думаю, что именно это мы и делаем.

Чувствуя себя слегка ошеломлённой, я потёрла лоб.

– У тебя есть какие-то проблемы с этим? – спросил Торн.

– Нет, просто... вчера мы были коллегами и друзьями, а сейчас мы уже встречаемся?

– Тот факт, что мы переспали, ускорил наш переход на следующий уровень. – Торн убрал прядь волос с моего лица. – Я, наверное, покажусь большой киской, но то, что ты не хочешь, чтобы о нас узнали ранит мою гордость.

Боже. Каким-то образом разнервничавшись я причинила боль Торну, а это было последнее, что мне хотелось сделать.

– Нет, дело совсем не в этом.

– Ну, звучит всё именно так.

Я положила ладони ему на щёки.

– Для меня большая честь, что такой мужчина, как ты, захотел со мной встречаться.

– Это взаимно. Так в чём же проблема?

Для него большая честь встречаться со мной? Я не думала, что Торн действительно понимает. Может быть, он слишком долго жил в пустыне вдали от мира социальных сетей.

– Всё просто происходит слишком быстро.

– Изабелла, наоборот, то, что происходило между нами в последние пару месяцев было медленным романом. Мы же не прыгаем со скалы в неизвестность. Мы же не два незнакомца, случайно перепихнувшиеся. Я знаю тебя, а ты – меня. – Торн нахмурился. – И в личном, и в библейском смысле.

Я невольно рассмеялась. Торн был прав. Мы превратились из друзей в любовников. Наши новоиспечённые отношения развивались со временем, и думаю мы заложили довольно прочный фундамент. Торн мне очень нравился – умный, весёлый, иногда грубый, но в то же время правильный и невероятно сексуальный.

– Ты совершенно прав. Мы действительно действовали медленно.

– Хорошо. Теперь, когда мы это выяснили, почему всё ещё кажется, что проблема не исчезла?

– Потому что так и есть.

– И что же теперь?

– О, я не знаю, может быть последствия наших отношений.

– Какие? Моя семья обожает тебя.

– Я говорю о мире: о компании, о средствах массовой информации.

Торн пристально посмотрел на меня.

– Да пошли они всё. Ты – единственное, что имеет для меня значение.

В этот момент у меня слегка закружилась голова. Передо мной стоял великолепный, сексуальный, талантливый и очень голый мужчина, который говорил мне, что я была единственным, что имело для него значение. Ему было всё равно, что скажут о нас журналисты. Ему было всё равно, будут ли какие-то последствия на работе. Он просто хотел меня. Это было умопомрачительно.

Глядя на красивое, решительное лицо Торна, я поняла, что хочу его так же сильно, как и он меня. Наклонив голову, я нежно поцеловала его в губы.