Коллега
Шрифт:
Вытер краешком простыни пот со лба, отодвинул от себя недопитую кружку с чаем и потянулся за сигаретами. Сам обычно не курю в бане и другим не разрешаю, но после сегодняшней встречи с куратором душа постоянно требовала никотина, настолько, что я с трудом сдержался, чтобы не задымить посреди ежедневной разминки.
– А знаешь, – вдруг спросил он, – чем зарабатывает на хлеб твой напарник?
– Бывший напарник, – поправил я. – Понятия не имею, – кое-какие мысли по этому поводу у меня, конечно
– Он убивает людей! – вдруг заорал он.
Я приоткрыл окошко, чтобы немного выветрился дым и демонстративно посмотрел на часы.
– Слышал, что я сказал?
– Слышал, – тихо ответил я. – И что?
– Ты что, не понял?
– Да все я понял, уважаемый Иннокентий Семенович.
– И ты так спокойно об этом говоришь? Он убивает людей!
– А кого, по-вашему, он убивал долгие годы, с моей, между прочим, активной помощью? – я опять закурил, хотя не собирался. – Дождевых червей или майских жуков?
– Тогда вы исполняли свой долг, – торжественно пробубнил он.
– У вас есть доказательства?
– Считай, что есть.
– И кого он уложил? – поинтересовался я... – Рабочих? Представителей колхозного крестьянства? А может быть, учителей начальной школы?
– Нам стало известно, по крайней мере, об убийствах трех уважаемых людей.
– Уважаемых, значит, не очень бедных?
– Да.
– И у каждого из усопших, подозреваю, была своя собственная охрана и служба безопасности?
– Конечно, была, – удивился он. – К чему это ты?
– А то сами не понимаете, – отмахнулся я. – Если у вас все, извините, мне пора.
– Погоди, – он вцепился двумя руками в кресло, видимо испугался, что я начну выкидывать его из машины посреди улицы. – Что ты хочешь этим сказать?
– Да только то, что все эти люди, для того чтобы стать богатыми и уважаемыми, – заорал я в ответ, – сами покрошили кучу народа или приказывали это делать. Вот, собственно, и все.
– Значит, их теперь тоже можно убивать?
– А черт его знает, – устыдившись собственного крика, я немного приглушил звук. – Может, и нельзя. Только все это – не мое дело. Есть милиция, ФСБ, в конце концов, у каждого, как вы сказали, уважаемого человека полно здоровенных битюгов с пушками. Пусть работают.
– Ильин, – укоризненно проговорил он. – Ты часом не забыл, что являешься офицером резерва? – и многозначительно добавил: – Действующего резерва.
– Вы только что мне об этом напомнили – любезно ответил я, успокоившись.
Кстати, в действующий резерв я попал далеко не сразу. Сначала военно-врачебная комиссия присвоила мне третью группу инвалидности. А уже потом меня пролечили по-настоящему и за немалые деньги. Это дело оплатил фонд Бацунина, есть такой достаточно небедный мужик, один из владельцев «Росмеда», в прошлом боец спецназа ГРУ. Если бы не он и не доктор Львов, фиг бы я был тем, кем стал. Валялся бы себе дома, изредка отваживаясь на рейд до ближайшего магазина. А так через год инвалидность с меня сняли и заодно на две трети уменьшили пенсию. Как говорится, спасибо, Родина, за новые протезы, ура! Теперь хожу, вот, трясу мышцой на зависть окружающим и терплю насмешки профессионалов.
Коля, мой коллега, помнится, тоже не забыл вставить пару слов по этому поводу.
– Ну, до чего же здоров! – восторженно проорал он и принялся мять железными пальчиками мои многострадальные бицепсы с трицепсами и прочей чепухой. – Вылитый Рембо – и вдруг ударил.
Признаться, чего-то подобного я ожидал, и все равно толком не успел среагировать, уж больно он быстр, мой бывший. Его кулак остановился в каких-то паре миллиметров от моего живота. Он опустил голову и посмотрел на мою ладонь у своего горла со сложенными в виде наконечника копья пальцами.
– Неужели успел? – удивленно спросил он.
– Нет, – сознался я. – Припоздал.
– Все равно здоров, – молвил он. – Самый настоящий супермен. Кстати, не заскучал еще, супермен?
Куратор и не собирался уходить, продолжал что-то бубнить, разгоняя ладошкой дым.
– Так что вы от меня, любезный, хотите? – не в моих правилах опаздывать на работу и, вообще, беседа, кажется, зашла в тупик. – Чтобы я нашел Колю и попросил больше этого не делать?
– Вообще-то, мы надеялись, что ты его остановишь, – торжественно проговорил он.
– Это, в каком смысле, «остановишь»?
– А то ты сам не понял.
– Нет, – решительно ответил я. – Во-первых, не смогу, даже если захочу...
– Да, ты его просто боишься!
– Конечно, боюсь, – рассмеялся я. – И совершенно этого не стесняюсь, – продолжил. – А во-вторых, еще раз говорю, пусть им занимаются те, кому это положено по работе, и прочие дармоеды из всяких там частных служб. Их сейчас как грязи.
– Он опасен.
– Точно, – подтвердил я. – И еще как.
– Значит, твой ответ – нет.
– Вы все совершенно правильно поняли. Как всегда.
– Так и передать руководству?
– Так и передайте, а еще привет и наилучшие пожелания.
– Признаться, Николай, я думал о тебе иначе, – горько вымолвил он и нахмурился.
– Напрасно думали, – ответил я и еще раз посмотрел на часы. – Иначе было бы только в плохом кино, а у нас с вами кина не будет, – перегнулся и открыл переднюю пассажирскую дверцу. – Все, не смею больше задерживать, вам уже полчаса, как пора.