Коллекционеры редкостей
Шрифт:
Дон напрягся. Действительно, почему так тихо? Даже не просто тихо, а пусто – ни одного звука? Это длилось всего пару мгновений, а потом ветер снова зашуршал опавшей листвой, которую Дон специально сметал к живой изгороди. Он обошёл весь двор, проверил охранные заклинания. Всё было в порядке, но внутренняя тревога не утихала. Так бывает, когда ещё не видишь огонь и даже не чуешь запаха дыма, но что-то в тебе уже кричит «Пожар!»
«Одно из двух, – подумал Дон, – либо у меня начинается старческая глухота, либо где-то неподалёку приоткрылась дверь на Ту сторону. И это не Дикая Охота. Они не проскальзывают в щель и не кутаются в тишину. Кто-то из мёртвых воспользовался своим правом навестить родичей на Йоль? Давно такого не случалось, но если не мёртвые, то кто?»
На ум пришло имя, от которого стало кисло во рту. Конечно, Йольскому Коту нечего делать в Англии, но не зря говорят, что пути кошачьи неисповедимы. Если эта хтоническая тварь решит нарушить договор… Дон прислонился к стволу дуба, потёрся спиной о шершавую кору. Надёжная, тёплая сила прилила к плечам. «Что ж, если ты действительно явился, добро пожаловать. Я ещё не настолько одряхлел, чтобы не вышибить из своих владений зарвавшегося котяру!»
Глава 6. Последняя баньши
Жертвоприношение не удалось. Морриган не откликнулась, не одарила Неблагой Двор своей милостью. Как и в прошлый раз. И в позапрошлый… Неужели она мертва? Но как может умереть богиня смерти?
Каридвен брела по кладбищу, кутаясь в серый плащ, отводящий людские взгляды. Неблагой Двор с рассветом затих, никто из придворных не сопровождал королеву. Для ночных фэйри солнечные лучи неприятны, а для некоторых – смертельны. Даже сиды за века жизни в холмах отвыкли от солнца. Поддерживая традицию, Каридвен старалась подниматься на поверхность только ночью. Но сороки в темноте не летают, а ей срочно требовалась информация.
Вёрткие чёрно-белые птицы расселись на могильных памятниках и нижних ветках тиса, стрекоча без умолку. Сорок было семеро и каждая старалась перекричать своих товарок, снова и снова повторяя добытые новости. Каридвен раздражённо махнула рукой:
– Довольно! Кыш! Прочь отсюда!
Сороки разлетелись, не переставая стрекотать.
– Моя королева? – Из-за тиса появился Дилан. Капюшон серого плаща откинут, золото волос сияет под неярким зимним солнцем.
Каридвен недовольно поморщилась.
– Закутайся. Нам ни к чему здесь толпа безумцев, уверенных, что на кладбище видели эльфа.
Теперь поморщился Дилан. Популярное среди людей слово «эльф» воспринималось сидами, как оскорбление.
– Итак, Даррен убит.
– Сороки не знают наверняка. Но песня Той Самой Флейты оборвалась слишком резко, а Лорна потом видели живым и здоровым. И его, и Дона. Хуже всего, что Кунла хвостом таскается за Лорном, а эта рогатая сучка – за его приятелем. Нетрудно угадать, на каких условиях они сговорились.
– Однако Лорн не явился к нам с претензиями и не прислал ультиматум.
– Пока не прислал. Дилан, если ты следил за мной только ради новостей, можешь идти. А я хочу подумать.
Он изящно поклонился, откинув край плаща.
– Прощу прощения, повелительница, я искал тебя, чтобы сообщить о гоблинах. Они только что явились ко двору и уверяют, что нашли тех бродяг – из-под моста.
Королева улыбнулась, показав клыки.
– А вот это приятная новость.
– Разумно ли вмешивать в наши дела гоблинов? – Дилан последовал за Каридвен к увитому плющом склепу. – Этой дикой вольнице нельзя доверять.
– Никто и не говорит о доверии, – она раздражённо отмахнулась. – Но им нужно подтверждение своих прав, и за это они выполнят любую работу. А нам нужны эти последыши с их сокровищами, Лан, очень нужны.
Советник согласно склонил голову. Жертвоприношения Морриган уже который год не давали Неблагому Двору ни капли силы. Возможно, принеси они в жертву дочь лесного бога, всё бы изменилось. Но напоминать королеве о её промахе Дилан не собирался. Кроме Безымянного дня есть и другие – подходящие для жертвоприношения. Главное, не упустить свой шанс, ведь тот, кто наполнит силой обветшалые подземелья Неблагого Двора, станет новым королём.
***
Лорн проснулся, когда за окном уже по-вечернему синело. Глянул на часы и застонал. Перекусывать придётся на ходу, иначе он опоздает на встречу с Доном. И послание Каридвен уже нет времени написать. Ладно, пусть королева ещё немного понервничает в ожидании.
– Подъём! – Лорн тряхнул похрапывающего Кунлу. – Вот когда не надо, ты дрыхнешь напропалую! Беги на кухню, сделай сандвичи.
– А?!. – Кунла вскинул кудлатую голову, сел, зябко стягивая на груди рубашку.
– Вставай, говорю. И оденься, если мёрзнешь, – Лорн кинул ему свой старый свитер. – Ну и компания у вас: кто зимний фэйри, кто летний. Как вы уживались?
– Тепло-то все любят. – Кунла неохотно переоделся. Свитер был колючий и скучный, из серой шерсти без узоров. – Зимние нас согревали, у них внутренний жар сильный. Не то, что у твоего камина.
– Ты мне покритикуй ещё! Не нравиться в доме, на дереве жить будешь.
Кунла покосился на еле греющий электрокамин и сердито поцокал копытцами на кухню. Лорн раздумчиво посмотрел ему вслед. Даже в толстом шерстяном свитере двигался Кунла с грацией танцора. Можно не опасаться, что он что-нибудь случайно разобьет. А вот остальные…
– Баньши, кайт-ши, пэк, лепрекон и брауни? – припомнил Лорн. – Ну, против брауни и баньши я ничего не имею. А вот остальных готов уступить Дону.
– Они все не помешают! – крикнул Кунла из кухни. – Кайт-ши сказки рассказывает, заслушаешься. Лепрекон что угодно сшить может, не только башмаки. А пэк… – он замолчал.
Лорн ехидно улыбнулся, застёгивая куртку. Придумать, какую пользу может причинить пэк – один из самых шкодливых фйэри – сложно, даже обладая богатым воображением.
– Она может с поручениями бегать, – неуверенно сказал Кунла, появляясь в прихожей с большим бумажным пакетом. Из пакета пахло шоколадным маслом, сыром и ветчиной. – Она очень быстрая, особенно когда превращается.