Коллекция: Петербургская проза (ленинградский период). 1960-е
Шрифт:
— А галстук ты сам купил? — спросил Мясник.
— Сам… — ответил Кораблев, разглядывая на себе синий галстук в красную полоску.
— И эту штуку…
— Зажим? Тоже сам…
— Постой, — крикнул Мясник, не слезая с подоконника. — Как называется у тебя в техникуме самый главный человек? Я забыл.
— Декан, — сказал Кораблев.
— Ага, декан… Дикан, дукан, кукан, истукан, исдукан…
Мясник подобрал рукой брюки и сполз с подоконника.
— Щечки розовые, ручки мяконькие, у-у, толстячок-мясничок! — пропел Кораблев и выбежал из барака.
Мясник,
«Он все равно боялся, что я побегу за ним, — подумал Мясник. — Новые три рубля похожи на царские деньги, только на них советский герб. А стакан сои все равно стоит один рубль, хоть и на новые деньги. Я бы уже всю сою давно съел, если бы Корабль отдал деньги, а теперь потом съем… Только когда… Вот был бы я кораблевским братом… Странно как: брат. Ничего такого особенного, просто брат, а ему дают деньги. Только называется: брат. Большой Корабль играет со мной больше, чем с Маленьким, а деньги ему дает просто так. А мне он, может быть, совсем не отдаст, потому что я ничей не брат. Ничей брат. Как это понять: ничей брат? Это будет считаться, что я ничей брат специально, а всехний будто бы брат. Будто брат всех, надо правильно говорить!»
Кораблев скрылся за поворотом, и Мясник направился к Солнечной стороне. Пока он вытирал нос то одним, то другим рукавом, у него совсем съехали брюки и держались теперь только на бедрах. Поэтому Мясник шел медленно и незаметно для себя надувал живот, надеясь оттянуть момент, когда брюки сползут окончательно.
Брюки все-таки сползли прежде, чем Мясник успел добраться до Солнечной стороны. Мясник по-прежнему пучил живот и заметил, что брюки сползли, только по холодному ветерку, пролетевшему между ногами.
— Ну, что, брат брюки, — спросил Мясник, — опять не держитесь? Что мне придумать, чтобы вы держались? Вам нужен — брат ремень, только я его давно потерял, и на следующей проверке нам с вами крепко влетит. Ага, хорошо, что вы большие, это нам с вами просто повезло…
Мясник подобрал брюки и нырнул в них плечами. Руки от этого оказались связанными, это было неудобно для носа, но Мясник попробовал дотянуться носом до плеча, это удалось, и тогда он быстро вышел на Солнечную сторону.
Встав на углу, Мясник окинул взглядом освещенную стену барака и всех-всех-всех, кто играл вдоль этой стены. Впереди играли девчонки, вдали мальчишки.
«Здравствуйте, братья и сестры! — подумал Мясник. — Если бы у меня была стипендия, я бы всем вам дал по три рубля. Но хитрый дикан не дает мне стипендии, хотя я продал ему по карточкам целый ящик хлеба на старые деньги. А теперь деньги новые, гладкие зеленые трешки, похожие на царские, только с советским гербом, они нравятся дикану, и он их не дает. Вот какая история случилась с трешками и диканами…»
«Здравствуй, сестра болгарка Анька, — подумал Мясник, глядя, как она прыгает через веревочку, придерживая ладонями короткую юбку. — Раз-два-три-четыре… восемнадцать… двадцать пять… А я могу сто».
Мясник приблизился к
— Отойди, Мясник! — крикнула на скаку Анька, скосив на него бешеные глаза.
— Убирайся, Мясник! — закричали две девочки, которые крутили веревку. — Убирайся, мы прыгаем на спор.
— Я тоже могу на спор, — сказал Мясник и стал ждать, пока Анька запутается.
Анька сразу же запуталась.
— Проспорила, проспорила! — закричали две девчонки.
— Это из-за тебя! — крикнула Анька.
— Ну да, из-за меня, — сознался Мясник. — Я ждал, когда ты запутаешься. Если бы я не ждал, ты бы не запуталась. И еще из-за волос. Ты держала юбку, а волосы лезли в глаза.
— Ну да, из-за волос! — крикнула Анька. — Не из-за волос, а из-за тебя! Вот стащу с тебя брюки…
— Они и сами спадывают, — сказал Мясник. — Видишь, плечами держу. Давай лучше я за тебя допрыгаю.
— Можно он допрыгает? — спросила Анька.
— Нет, нет, проспорила, проспорила! — закричали девчонки.
— Девчонки, — сказал Мясник. — Скажите, пожалуйста, а если бы я не подошел, Анька бы не запуталась?
— Я бы не запуталась! — крикнула Анька. — Пусть он допрыгает!
— Ладно, — сказала одна девочка. — Только пусть руки не вынимает.
— А я и не могу, — сказал Мясник. — Брюки свалятся.
— Пусть допрыгает, — сказала вторая девочка. — Шестьдесят семь.
— Прыгай, — сказала Анька. — Если запутаешься, брюки стащу…
— А они и так спадут, наверное, пока я буду прыгать, — сказал Мясник. — Вы тогда отвернитесь, не смотрите, ладно?
— Ну, ну! — крикнули девочки и закрутили веревку.
— Раз-два-три-четыре — прыг-скок, прыг-скок — так-так-этак — так — квак-так — и — не так — а вот — так — и — еще — еще — еще — немного — сваливаются — но — ничего — подержу — еще руками — растопырю — кулаками — я без рук — я без рук — ловко — прыгаю — без рук…
— Хватит! — крикнула одна девочка. — Пусть он перестанет!
— Нет, пусть еще! — крикнула Анька. — Пусть я выиграю!
— Нет, пусть он перестанет! — крикнула вторая девочка.
— Я еще-еще могу! — крикнул Мясник.
— Сто десять! — крикнула Анька. — Хватит, Мясник! Я победила!
— Я еще-еще-могу! — ответил Мясник. — Ты-не-бойся — я-могу!
— Я перестану крутить! — крикнула вторая.
— Мясник! Брюки стащу! — крикнула Анька.
— А за-что-за-что-за-что — я-ведь-прыгаю-еще? — спросил Мясник.
— Скажи ему, чтобы он перестал! — крикнула одна девочка.
— Все равно не считова! — крикнула вторая.
— Двести! — крикнул Мясник и остановился. Девочки еще кричали и продолжали крутить.
— Ну, кто проспорил? — крикнула Анька. — У меня двести!
— А двести не считается! — крикнула одна девочка. — Мы до ста!
— Это Мясник выиграл! — крикнула другая девочка. — А Анька тут не считается.
— Погодите, девочки, — сказал Мясник, подпрыгивая на месте. — Не шумите. Сейчас я вас рассужу. Я прыгал не за себя, а за Аньку. У вас по скольку? Сто два и сто? Значит, Анька выиграла. А я тут не считаюсь.