Коло Жизни. Бесперечь. Том первый
Шрифт:
Кологривы медленно ступили копытами на каменную, творенную вроде из цельной скальной породы поверхность площади, и, сделав несколько широких шагов, аль точнее сказать, свершив небольшую пробежку, протащили приземлившиеся на колеса судно. Вмале все же замедлив и свою поступь, и движение всего летучего корабля. Отчего судно рывком дернувшись вперед, тотчас откатилось назад и замерло почитай на средине площади. Кологривы степенно втянули в свои покатые лопатки мощные крылья, один за одним по каждому перу, слегка излив на шерсть тонкими струйками кровь и живописали в тех местах небольшие округлые бугорки. К судну тотчас поднесли и, оперши на борт, установили дощатый настил-лестницу, а после укрыли ворсистой дорожкой,
Вещун полянской волости меж тем по такому же наклоненному настилу, приставленному с верхней палубы к борту, скоро поднялся и также ретиво, что, в общем, ему было присуще, спустился на площадь, ступив на дорожку. Следом уже более степенно спустился Таислав, несущий на руках божество, сопровождаемый остальными жрецами. Липоксай Ягы неспешно кивнул стоящему обок настила Блюду Дядину и направил свой ход к зыбуше, не забыв при том оглянуться и обозреть сидящую на руках ведуна и с интересом рассматривающую новое место девочку.
– Ваша святость, – приветственно произнес Блюд Дядин, вздернув вверх голову, да зараз шагнул вслед за старшим жрецом, только не по дорожке, а по мостовой. – Какая честь лицезреть вас и божество в Рагозинском жреческом доме.
– Здравствуй, Блюд Дядин, – мягко отозвался Липоксай Ягы. Он уже дошел до зыбуши, и, резко развернувшись в направлении чародея, протянул ему левую руку. – Все готово к обряду, как было предписано?
Блюд Дядин, склонил голову, и вместе с тем обхватил правой рукой протянутые левые, удлиненные перста вещуна да нежно прикоснулся к их поверхности губами, выражая тем жестом свое полное подчинение.
– Да, ваша святость, – незамедлительно ответил чародей, выпуская руку старшего жреца и испрямляя стан. – Все готово, в точности, как вы предписали. Вот я только не знал, где божество остановиться на ночь, потому оборудовал для нее особую опочивальню в вашей резиденции.
– Молодец! – довольно дыхнул Липоксай Ягы и долгим взором обвел стоящие повдоль площади ряды жрецов и детей. – Мы пробудем тут только одну ночь, так как у меня неотложные дела в Лесных Полянах… Да и чадо вельми хрупкое здоровьем, ваши ветра могут ее застудить. И еще после огненного обряда обсудим с тобой выбор воспитателей из волхвов оных я выпишу погодя из твоего дома для божества… И да. – Липоксай Ягы на морг задержался взором на голове светло-русого отрока стоящего в первом ряду и чуть тише дополнил, – теперь надобно будет разрешить вопрос об уделе Внислава, коего я наметил себе в преемники. Однако, ноне… Когда Бог Огнь даровал нам божество, замыслы мои в отношении мальчика изменятся, а каким образом, я о том и хочу потолковать.
– Слушаюсь, ваша святость, – еще тише произнес чародей, понеже не смел, и то лишь в меру собственного почтения, позволить себе говорить громче старшего жреца. Он немного скосил в бок взгляд и с неприкрытым интересом воззрился на сидящую на руках Таислава, просящую ее спустить на ярко пыхающую цветом дорожку, девочку. – К обряду все готово. Мы воздержимся от его проведения или…
– Нет, воздерживаться не станем, – перебивая на полуслове Блюда Дядина откликнулся Липоксай Ягы. – Отправляемся к Святилищу Родителя сейчас.
Старший жрец, отдав командным голосом распоряжение, не мешкая, по одной из опущенных ступеней взобрался в зыбушу, и удобно расположившись на сиденье, протянул в направлении к Лагоде руки.
– Таислав, подай мне божественное чадо, – повелительно молвил он.
Помощник вещуна спешно приблизился к зыбуше и передал огорченную тем, что не спустили с рук отроковицу старшему знахарю. Плаксиво захныкавшая, как почасту делала Лагода, была успокоена предложенным ей для игры перстнем с крупным редким светло-голубым сапфиром нарочно для того одетым на палец Липоксай Ягы. Сапфир вообще был достаточно почитаемым в среде жрецов камнем, потому как считался камнем Бога Воителя, одного из главных Богов Расов. Сапфир слыл духовным камнем, его голубизна… синева связывалась с далью небес и была символом твердой веры и убеждений.
Блюд Дядин, поколь Липоксай Ягы усаживал отроковицу на колени и отвлекал ее перстнем от хныканья торопливо обошел зыбушу сзади, и, взобравшись в нее, присев на самый краешек сидения, взял в руки, поданные ему одним из чародеев, долгие вожжи, ожидая повелений трогать.
– Радей Видящий, – обратился Липоксай Ягы к стоящему подле Таислава на дорожке знахарю, поколь Волег и Гостенег, как и полагалось, заняли место обок зыбуши с одной и иной стороны. – Следуй вместе с Таиславом к Святилищу Родителя… Быть может, понадобится твоя помощь… иль совет. – А после, обращаясь к чародею, добавил, – трогай Блюд Дядин.
И тотчас чародей легохонько встряхнул вожжами, а кони подвластные тому движению, тронулись с места. Не менее спешно к ним подбежали два чародея, и, ухватив под узду, потянули несколько левее, направляя поступь лошадей по каменной мостовой к воротам. Плотно стоящие рядья наставников и учеников также скоро, точно по мановению руки, расступились, высвобождая проход, ведущий на одну из широких улиц поселения, и единожды к воротам из воспитательного поселения. Гулко грохотая деревянными колесами по дороге, где справа в едином построение встали деревянные двухуровневые дома, с расположившимися в них спальнями воспитанников, а слева каменные столовые, бани, прачечные и учебные классы, вмале зыбуша достигла частокольного ряда, и, выехав через распахнутые ворота, покатила вверх к высившейся впереди скальной гряде.
Поколь занятая перстнем Лагода успокоилась, приткнувшись к груди Липоксай Ягы, тот вельми внимательно оглядел и сам частокол, и дорогу. Засим повернул голову налево, а после переклонившись через стену зыбуши, зыркнул назад… туда, куда тянулась каменная ездовитая полоса, ведущая сквозь долину к поселению жрецов, носящего название Лосево. Весьма дотоль спокойное лицо вещуна нежданно надрывно перекосилось, дрогнули на нем не только каждая жилка и черточка, туго качнулись желваки на скулах, узрев отсутствие целого массива леса чуть ниже воспитательного дома.
– Что случилось с деревьями? – негодующе проронил Липоксай Ягы, и, повернулся в сторону чародея, обдав его гневливым взором.
– Был обвал, ваша святость, в ягодене месяце, – торопливо откликнулся Блюд Дядин, и голос его тягостно затрепыхался, а на высоком лбу враз выступила моросейка пота, вроде его окатила мжица. – И часть леса погибла.
– Да? – теперь Липоксай Ягы уже и вовсе дышал досадой, отчего и белая кожа его лица покрылась рдяными крупными пятнами. – Ты, считаешь Блюд, я так наивен? Этот лес не подлежит вырубке, он является реликтовым, то есть особо почитаемым жреческой кастой… Если я еще раз… еще раз… – дыхание вещуна многажды усилилось, будто он задыхался, а губы побелели так сильно, что под ними проявились тонкие вены. – Узнаю, что ты приторговываешь лесом, наш разговор будет достаточно коротким… Я о том уже тебя предупреждал Блюд Дядин и не потерплю такого ослушания.