Коло Жизни. Бесперечь. Том второй
Шрифт:
В общем Липоксай Ягы решил изменить саму суть верований дарицев, желая исправить то, что как говорил старший Димург, являлось сущностью, кодировкой человека, каковой непременно все разделит и лишь на два цвета белый и черный, на два понятия добро и зло. Старший жрец некогда благословенной Дари, погибшей от северги выпущенной из космического судна Димургов, нынче явственно захотел выправить столь неправедную ситуацию в отношении Бога Першего, как и понятно многого не зная… не понимая главного, что в генах человека та двоякость нарочно прописана. Одначе, ноне вещун сам выступал, как истинный человек, мало чем отличаясь от тех, кто ломал устоявшиеся традиции, верования и возможно тем самым нарушал целостность самого общества. Он как бы заводил механизм, который в будущем приводил к образованию множественности религий, учений, к утверждению разнообразных вероисповеданий, течений… И, как итог в большинстве случаев к исчезновению самих имен Богов, отказа от веры в существование высших существ, являющихся Творцами и сутью поклонения, а значит к отрицанию ценности, самого бытия мира, и роли в нем всех живых существ.
Естественно, сейчас Липоксай Ягы не думал о таких последствиях собственного решения, он даже не мог себе представить, во что в конечном счете это может вылиться. Он просто жаждал справедливости… Справедливости, каковой так ждут люди и каковую сами же разрушают, уничтожают собственным неправильным поведением. Впрочем, если говорить о вещуне, то именно он в данный момент времени стал тем самым источником дальнейшего преображения веры, закладывая своими умозаключениями и изменениями неспешное движение к разрушению устоявшихся верований в частности, а в общем, и самого человечества. Так как попробовавшие раз той трансформации в дальнейшем люди все чаще и чаще будут прибегать к новым изменениям и уже не станет для них основой чувство справедливости, благодарности к Богам, а лишь желание выудить из тех вариаций лучшей доли лично для себя.
Потому в капище, где допрежь славили Расов, Липоксай Ягы стал на равных чтить Бога Першего, чего никогда раньше не случалось. А многажды позже уже сменив и само слово чтить на славить… Еще совсем чуть-чуть и теперь Першему, как первому Богу стали возносить песнопения, объясняя не только ближайшим жрецам, но и людям, оные собирались подле капища, что Расы оставили без милости дарицев, посему и погибла Дари, ступающая всегда по солнечному пути… «И один Бог… Господь Перший вспомнил о дарицах, – внушал Липоксай Ягы, своим людям, – и послал им не только новые земли, помощников, темных людей, но и новый путь… Новый путь, который после гибели спутника должен именоваться лунным».
Еси прибывшая на Землю была несказна удивлена тому, что за столь короткий срок ее отсутствия Липоксай Ягы удалось коренным образом поменять мнение о Димургах в поселенцах. Ведь она не знала, что занятый внезапным отключением Стыня, Мерик совершенно не обращал внимание на передаваемые бесом мысли вещуна. Черт вообще на некоторое время прервал связь меж ним и собой, потому как постоянно находился в хуруле, успокаивая старшего Раса, и наблюдая за состоянием своего хозяина, что считал на тот момент самым важным. Ибо несмотря на столь очевидное, отрицательное качество, как воровство никогда не забывал сути своего появления. Именно по той причине, что Мерик умел четко определить состояние Стыня, выдать рекомендации по лечению и снять с него какую либо досаду, волнение, его неблаговидное поведение терпели Боги и Кали-Даруга, умеющая остужать и более горячие создания. Однако, потому как какое-то время за старшим жрецом никто не приглядывал, не останавливал и не влиял, он и смог начать те самые преобразования веры. Искренне надеясь, что коли он сравняет обоих Богов, ему вернут и более уже не изымут драгоценную Есиньку… его дочь, душу и жизнь… А дарицам, вернее, днесь они все чаще стали называть себя свеченцы, реплянцы, жиличи по величанию поселений Свеча, Репля, Жиличи, вернут божество… Божество и будущего правителя Ярило, который будет прямым отпрыском и телесным воплощением светозарого Бога Солнца и внуком погибшей Богини Луны, и с тем поведет свой благословенный народ по новому, лунному пути.
Глава двадцать восьмая
Есислава и Липоксай Ягы на большом речном судне, называемом солнечная ладья, что в длину было не меньше сорока метров, а в ширину более шести, с низкой осадкой и двумя каютами, расположенными в средине корпуса и на носу, отправились на встречу к прибывающим гипоцентаврам. Солнечная ладья являлась гребным судном, и его движение осуществлялось за счет простой работы гребцов. Два больших рулевых весла поместились по бортам ладьи, снабженные рычагами, они были вельми подвижными. Десять пар весел, взмахивая синхронно, быстро несли ладью вверх по течению реки, с ретивостью достойной летучих кораблей, канувших ноне в вечность. Ибо кологривы, каковые может и выжили при перелете с Дари в Африкию, оторванные от летучего корабля не были перенесены Стынем к свеченцам. И скорее всего существа белоглазых альвов теперь для землян навсегда значились утерянными, в грядущем сохранив сведения о себе всего-навсе в преданиях и сказах.
Мощная морда, венчающая нос ладьи, точно цельно скроенная с корпусом, тем не менее, была собрана из коротких дщиц, и изображала то ли зверя, то ли птицу. Удлиненно-округлой формы она завершалась потянутым вперед красным приотворенным клювом, по рубежу усеянным короткими, редкими зубьями. Явственно на той зеленого цвета голове проступали щели глаза, топорщились ввысь отрывочными навершиями долгие, загнутые рога, оные располагались на месте стыка шеи и носа судна, с обратной стороны выступая вроде с под клюва.
Есинька за эти пятнадцать дней пребывания на Земле значимо набрала в весе, щечки ее округлились, в целом, как и вся фигура. Все сложнее становилось скрывать, что она в положении. Однако словно упреждая возможные пересуды Стынь объявил о прибытии гипоцентавров. И обрадовавшись тому событию вещун и девушка отправились навстречу к ним, хотя того и не требовалось.
Ладья неспешно достигла пойменного брега и въехала носом на его песчаную поверхность, освобожденную от травянистой поросли, а далее и от самого леса. Вырубленная огромная в размахе просека вела в глубины лесного края. Часть деревьев люди сплавили вниз по течению к своим поселениям, впрочем лишь те, которые вырубались вблизи реки. Часть все еще виднелась по краю просеки подымаясь там невысокими рядьями. Потому как объяснил Липоксаю Ягы, выходящий с ним на связь и почасту толкующий о всяких, несущественных мелочах Мерик они пригодятся для работы, каковую будут производить гипоцентавры. Черт пояснил вещуну, явно сболтнув лишнего, что таковые пирамидальные храмы, возводимые в честь божества будут построены еще в двух частях Земли, где гипоцентавры разобьют себе поселения. Те же, что остановятся в Африкие, будут проживать на сфероиде, так как время у них ограниченно, и они не станут его тратить на благоустройство собственного быта. Под божеством Липоксай Ягы однозначно понял свою Есиньку. Хотя Еси догадывалась, что на самом деле пирамидальные комплексы возводятся в честь Крушеца. Девушка, точно ничего не знала, понеже Перший не разу ей четко на поставленные вопросы не ответил, указав только, что в будущем храмы, сыграют особую роль в становление Крушеца… В будущем, как осознавала Есислава, в котором она скорей всего уже будет только частью естества юного Бога.
Неспешно спустившись по деревянному мостку с солнечной ладьи, имеющей такое название из-за окрашенности бортов в ярко-желтый цвет и нанесенного на него сверху рдяного изображения небесного светила, Липоксай Ягы и Еси оказались на широкой дороге, не просто освобожденной от дерева, но даже и от пеньков, накатанной и можно даже молвить ровной.
– Отец, каким образом вам удалось в столь короткий срок очистить местность от леса? – вопросила девушка, оглядывая раскинувшиеся неоглядные просторы земли.
– Наши люди расчистили только брег реки, а там, в глубинах чернолесья, произошел сильный пожар. Выгорело все вплоть до корней, – ответил вещун и придержал стоящую юницу под руку. Он слегка склонил голову и слышимо для нее сказал, – это случилось дней за пять до твоего возвращения. Люди рассказывали, пожар шел стеной и все не исключая меня признали, что это произошло по воли Богов. Так как мы не успели бы расчистить такую площадь ко времени, о котором меня предупреждали.
Тягостно накренившись на сторону, поелику одно колесо попало в покатую ямку подкатила позолоченная карета, как и многое другое когда-то привезенная в Свечи из Дари. Правда эта карета по размерам была несколько меньше, как и все в Африкии, и в нее были впряжены только два белых жеребца, коих под узду держали жрецы.
Липоксай Ягы сам открыл дверцу и помог забраться в карету Еси, а после усевшись подле, повелел трогать. Прибывшие с вещуном его ближайшие люди Таислав, Браниполк, Туряк и войвода Переяр все те годы управляющий в Свечах, уселись на лошадей и потрюхали следом. Юница отодвинув в сторону ажурную желтую завесу сквозь открытое окошко обозревала ставший теперь обездоленным край, обдумывая пережитое за последнее время и ощущая не только медленно растущее чудо – Ярило, но и наступившую после лечения глаза бесицами-трясавицами тревожную напряженность. И это напряженность, казалось ей, никак не связана с предстоящими родами, а напрямую зависела от Крушеца.