Коло Жизни. Середина. Том 1

Асеева Елена Александровна

— Ох! — тягостно выдохнул из себя Яробор Живко, когда движение рукавов и вовсе застопорилось, только внутри них все еще поколь мерцали искристостью звезды, и парила багряная туманность. — Что? Что это? — чуть слышно прошептал он да стремительно подался вперед, желая дотронуться до увиденного.

Однако стоило ему шевельнуться, как все выстроенное творение энергично дрогнуло и немедля мелкой капелью воды плюхнулось вниз на пол, образовав там и вовсе миниатюрные лужицы.

— Весьма несовершенная материя, — умягчено озвучил произошедшее Перший и мало-мальски встряхнул ошарашено замершего мальчика легонько пробежавшись перстами по его левому плечу. — Ты видел

Галактику… сувойного типа, то есть свернутую по спирали. В одной из таких Галактик находится Солнечная система и планета Земля. Бессчетное количество Галактик заполняет Всевышнего, располагаясь в непосредственном касании друг с другом… Лишь немного этих Галактик действующих, работающих, имеющих бытие… большая часть находится в замерше — коматозном состояние… А все потому как и сам Всевышний, и наш Родитель, и мы, в целом Боги, значительно юные творения.

Перший смолк и теперь уже нежно огладил подушечкой указательного пальца, такой же как и у него, округлый подбородок мальчика, вкладывая в данное поглаживание всю свою любовь. Он нежданно резко наклонился и поцеловал Яробора Живко в макушку, прямо в трепыхающийся хохол, чуть слышно вопросив:

— Что за сон тебя ноне встревожил?

— Сон, — не торопко произнес юноша, все поколь не сводя взора с того места, где досель висела миниатюрная Галактика. Еще не более минуты и он стремительно повернул голову в сторону старшего Раса и оглядев его, да не найдя искомого, с волнением поспрашал, — твой венец Небо… Это и есть Солнечная система, да? В центре, — и тотчас стих.

— В центре системы звезда Солнце, самый крупный объект в Солнечной системе, — ответил за мальчика Небо и в его бас-баритоне (одноприродном с голосом старшего брата) мощной волной просквозило беспокойство, которое он не мог скрыть… Вельми переживая за то, что вскоре должны были содеять по велению Родителя демоницы.

— Ты его создал? — толком и не дослушав Зиждителя, вопросил мальчик, а потом как-то резко дернул головой. На миг он даже сомкнул очи, и широко раскрыв рот, глубоко вогнал внутрь себя воздух, точно с тем улавливая чьи-то мысли, абы засим дополнить, — все вместе. — Яробор Живко открыл очи, внимательно обозрел Вежды и Седми, и днесь более четко досказал, — Родитель запустил начальное движение самой Галактики, а системы в ней творили все Боги… каждый из вас приводил в действие определенные их части и функции.

Мальчик тот же миг прервался и надрывно задышав, почитай повалился спиной и головой на грудь Першего, моментально сомкнув очи, и тотчас яркое сияние, словно дымкой окутало всего его и отразилось от материи черного сакхи Господа. Старший Димург незамедлительно подхватил ослабевшее тельце, где конечности свела корча, и развернув его, слегка опер на руку. Он не менее спешно приник ко лбу юноши устами и весьма участливо протянул:

— Ну, что ты?.. что ты мой милый томишься? К чему это? Ты хочешь убить мальчика? — той молвью обращаясь к лучице. — Успокойся, прошу тебя, а иначе мы с тобой не сможем вскоре потолковать, — наново облобызав лоб и очи Ярушки.

Яробор Живко малеша погодя перестал сиять смаглостью света, вроде потушив жар собственной плоти, а вернее таковой непокорной лучицы и придя в себя, отворил глаза (как и всегда не приметив произошедшего с ним) да дрогнувшим голосом пояснил:

— Он меня убил… Убил, Перший. Представляешь, я так верил ему… Ему, Кентавру, а он взял и убил меня. Дал какое-то лекарство, от которого я умер. Когда это было? Нет, не подле Кали, в другой раз, когда я был в Еси. А я так хотел жить, хотел тебя увидеть, потому как боялся,

что снова заболею и более не повидаюсь с тобой… Тобой, моим Отцом. — Яроборка чуть слышно всхлипнул, а губы его посинев, покрылись россыпью мельчайшего пота, по-видимому, он говорил, мешая свои слова и Крушеца. — Зачем меня убили, ты знаешь? — это он спросил от себя.

— Знаю, — очень низко отозвался Перший и многозначительно взглянув на Небо, еще плотнее прижался устами к лбу юноши. — Тебе же поясняли почему… — мысленно, почти неслышимо для мальчика послал он на Крушеца, а для первого озвучил более громко, — ты был болен. Смертельно болен, и мы не могли тебе помочь, тебя спасти.

— Боги… такие могучие Творцы, Создатели систем, существ, людей, — Яробор Живко принялся сказывать достаточно гулко, однако перестав всхлипывать и высунув язык, облизал покрытые потОм губы. — Не смогли спасти человека от смертельной болезни, как это?

— Мы по большей частью уже не созидаем людские плоти. Когда-то мы породили само человечество, в его многообразии, — вкрадчиво пояснил Перший, ощущая как под его ласками и трепетным тембром голоса стало спадать напряжение с мальчика. — Люди же сами продолжают свой род, творят потомство. А в человеческой плоти еще с начала ее зарождения закладываются болезни, хвори, которые по первому приостанавливают, а потом и вовсе прекращают движение в ней жизни. Не давая с тем растянуть срок ее существования на значимое время, на каковое в целом человеческая плоть рассчитана. Потому в определенный момент в организме человека срабатывает необходимая установка запускающая механизм саморазрушения.

— А, бесицы-трясавицы, не могли меня спасти? Вежды говорил они великие лекари, любой плоти… не важно человеческой, аль существа, — проронил парень. Он уже все понял… Понял, что тогда жизнь плоти прекратили, абы избавить от мучений. И за эту короткую речь старшего Димурга уже смирился с тем, но все же сызнова вопросил, понеже как всегда желал получить обо всем полную информацию… Или просто информацию от Першего… информацию, которую требовал Крушец.

— Бесицы-трясавицы, сделали все возможное, чтобы продлить жизнь плоти, также как и Кентавр, — сказал весьма ровно Бог, и днесь испрямив спину, отклонил голову от мальчика, так как теперь стал спокоен за него и лучицу. — Но остановить гибель плоти невозможно, сие необратимый процесс, чтобы всегда сохранялось Коло Жизни.

— Все ясно, — кивнул, будто в оправдание старшему Димургу Яроборка и протянул навстречу его лицу руку, стараясь коснуться перстами грани подбородка. — Так тебя люблю… точно всегда знал, — чуть слышно, так, чтоб слышал один Господь, проронил он. — Тебя и Вежды.

Перший широко улыбнулся, и темная кожа на его лице принялась переливаться золотыми всполохами света, в доли секунд поглотив свой основной цвет и став неотличимой от Расов. Он слегка приклонил голову и щекой коснулся, направленных в его сторону, перст юноши.

— Вы так похожи с Небо… так, — теперь Ярушка сказал значимо громче, и провел перстами по щеке Зиждителя. — Одно лицо… Только Небо с бородой и усами и волосы длинней твоих. Почему люди не знают, что вы братья — близнецы и так похожи.

— Люди должны жить как хотят, как того жаждут, — вставил в молвь мальчика старший Рас.

Ему также хотелось поговорить с ним, обнять его, поцеловать. Потому Бог не менее часто, чем его старший брат, приходил в комлю к спящему Яробору Живко и бывал подле. И хотя Кали-Даруга весьма гневалась, брал его на руки, прижимал к груди, целовал и шептал слова любви Крушецу, ибо был вельми к нему привязан.