Колодцы ада
Шрифт:
Неожиданно на траву дома Бодинов опустилась стена дождя. Блестящие фонари вспыхнули еще ярче в радугах дождя, и инженеры завели дизель снова, на случай, если придется откачивать воду из дырки.
— Хорошо, — неохотно сказал я. — Дайте мне каску, назовите Самым Храбрым Американцем Со Времен Эдди Мерфи, и я пойду.
Картер кивнул Дэйтону Трашу, и тот пошел к своей машине за касками. Дэн, Картер и я стояли на дожде, осторожно поглядывая друг на друга; каждый думал, идут ли двое остальных потому, что не хотят показаться кроликами, или
Картер сказал:
— Мартино, ты взял противотанковое ружье?
— Конечно взял, шериф.
— Тогда принеси его и проверь, заряжено ли оно.
— Да, сэр.
Дэн сказал:
— Жалко, что мы потеряли миссис Томпсон. Что касается психической стороны, мы тычемся, как слепые котята. Квит может убить нас без предупреждения в любой момент, и мы даже не узнаем об этом.
Картер посмотрел на часы.
— Искать еще кого-нибудь нет времени. Доверимся собственным носам.
— Я знаю один нос, которому доверяю, — вставил я.
— Чей это?
— Шелли.
— Твоего кота Шелли?
Я вытер воду с глаз платком.
— А есть еще что-то по имени Шелли?
— Не знаю, — сказал Картер. — Шелли Винтерс?
Я так нервничал, что шуток не воспринимал. Я резко сказал:
— Ты думаешь, надо взять с собой Шелли Винтерс? Конечно, я имею в виду своего кота. Этот дьявол и его слуги-мутанты воняют рыбой, а от этого запаха Шелли заводится, как мадам из Нью-Йорка после семи порций вишневого бренди.
— Ты хочешь пойти взять его? — спросил Картер.
— Ему не понравится дождь, — предупредил я его.
Картер развернулся к одному из помощников.
— Чэф, — с ужасно преувеличенной терпеливостью сказал он. — Я хочу, чтобы ты сходил к моей машине и открыл багажник. Внутри лежит запасной плащ. Ты не принесешь его сюда со страшной скоростью?
— Хорошо, шериф, — сказал Чэф и ушел за дом.
Мы немного подождали. Бригада инженеров расширила отверстие специальной насадкой, и у них не было особых проблем, потому что земля была мягкой. То и дело обваливался пласт торфа, вызывая легкий оползень, и к тому времени, когда Чэф пришел с плащом, обвалы расширили отверстие до полутора метров в диаметре.
Мы осторожно подошли к краю, и инженер угодливо посветил фонариком вниз, в темноту. Ничего, кроме мокрой земли, не было видно, ну, если только корни, камни и тени. Внизу, на дне ямы, в двадцати трех метрах от нас, ничего кроме темноты не было.
— Должно быть, пещера довольно большая, — сказал бригадир. — Мы не могли ничего разобрать с фонарями. Широкая, глубокая и к тому же воняет рыбой.
— Это точно, — резко сказал Картер. — А теперь, как вы собираетесь спустить нас туда?
— Это достаточно просто, — сказал ему бригадир. — Мы наденем на вас ремень и привяжем к буровой установке.
— А если нам хочется подняться, и быстро?
Бригадир пожал плечами.
— Боюсь, быстро не получится. Вам придется свистнуть, вам спустят веревку, вы прицепитесь и будете
Дэп сказал:
— Давайте надеяться, что полчища ада не будут дышать нам в спину, когда нам нужно будет подняться.
Картер вытер кончик носа.
— Я начинаю удивляться, как вам удалось уговорить меня даже начать это.
— Шериф, — улыбнулся я. — Это тот самый героический поступок, за который шерифов упоминают в списках отличившихся.
— В задницу эти списки. Смотри, вот твой плащ.
Я взял плащ у промокшего и дрожащего Чэфа и пошел вокруг дома к подъездной дороге, где припарковывал «Фольксваген». Я посмотрел сквозь залитое дождем стекло и увидел Шелли — он лежал уютным комочком на переднем сиденье и видел во сне мышей. Я постучал по стеклу, и он зашевелился. Открыв дверь, я впустил холодный ветер и дождь, отчего он зевнул и потянулся, изобразив гнев на ощетинившейся мордочке.
— Шелли, — сказал я ему, — настал час платить за три года бесплатной еды, мокрых пятен на стульях и беспошлинных ночных добыч. Вот твой плащ. Пойдем и всыплем этому дьяволу прежде, чем он выйдет и сделает то же самое с нами.
Я нагнулся в машину, чтобы завернуть его в плащ, и когда сделал это, то услышал первое сотрясение. Это было смутное, неприятное ощущение, больше похожее на гигантский поезд, проходящий внизу, чем на нормальное землетрясение. Я достаточно часто бываю в Лос— Анджелесе, чтобы знать, что такое легкое сотрясение по шкале Рихтера, это же было незнакомым, странным и продолжалось почти полминуты. Даже землетрясение, уничтожившее Сан-Франциско в 1906 году, длилось всего двадцать восемь секунд. Я в тревоге поднял руку и треснулся головой о дверной проем. Я чертыхнулся, и Шелли неприязненно посмотрел на меня, будто я был виноват в понижении температуры и в этих забавах с плащами.
— Отлично, все улажено, — сказал я ему. — Пойдем-ка.
Он мяукнул, когда я вытащил его из машины. Затем я сунул его под мышку и прошествовал вокруг дома, а он свободно покоился в это время на моей согнутой руке. Но я не был настроен симпатизировать кому-либо. Я был слишком напуган, возбужден и озадачен проблемой собственного выживания. Я поднес Шелли к темной дыре в земле, которую пробурили инженеры, и подержал его над ней, чтобы он мог почувствовать запах рыбы, поднимающийся из пещеры. Его розовые ноздри раздулись, и он сильно дернулся, но я не отпускал его.
Бурильная бригада стояла вокруг, глазея на нас так, будто у меня окончательно съехала крыша. Один из них с сардонической заботой сказал:
— Вам нужна каска для кота?
Я проигнорировал замечание.
— Кот чувствует, что там внизу, — сказал я ему. — Чего не скажешь о вас.
— Да? Ну и что там? Что он говорит?
Шелли дернул ушами. Я с сарказмом в голосе сказал:
— Он говорит, что это похоже на окружного инженера— бурильщика, ведущего умный разговор. Но считает, что может ошибаться.