Колодец Ангелов
Шрифт:
— Вы что, всерьез думаете, что в нашей больнице на нее кто-то нападет? — фыркал доктор Крутиков, выпроваживая сыскаря к выходу. — Бред какой-то, настоящий бред!
— А то, в каком состоянии ее привезли…
— Взрыв, авария, но ни в коем случае не чья-то злоба! Исключено! Вы в вашем следственном комитете рехнулись на фантазиях…
Кирилл испытал жгучее желание засветить доброму доктору в морду. Но воздержался.
Из коридора он связался с отделом и развлекал у стойки сестру милосердия до тех пор, пока не поднялись наверх серьезные спокойные ребята
— Вот мои телефоны, служебные и личный. Если что-то произойдет, звоните в любое время. Предупредите сменщиц. Пусть звонят тоже.
— А доктор?
— А доктора лучше не извещать.
И долгим взглядом посмотрел в Ксюшины глаза.
— Я реликт, — заметил себе Кирилл, садясь в машину и пристраивая в тесноте длинные ноги. — Я верю в то, во что давно никто не верит. В зависть, злобу и дурные намерения. И в плохую генетику верю тоже. Никому и мысль не пришла, что Арсену могли пытать. Кроме меня. А еще я ненавижу этого плюшевого медведя, доктора Крутикова, за отсутствие прозорливости и глупую доверчивость.
Сыскарь врезал кулаком по приборной панели.
— Такой стиль поведения меня глубоко огорчает, — отозвалось нежное сопрано.
— Плевать! В ближайшее автоматическое кафе, Бьянка, и не вздумай болтать по дороге.
Кирилл предпочитал подобные кафе заведениям с живой обслугой. Может быть, еда тут была не такая вкусная, а хай-тековский стиль грешил старомодностью. Зато получалось спокойно подумать. Не толпились докучливые посетители. И отсутствовала приторная слащавость официантов. Хотя… может, они (особенно, официантки) желали услужить вполне искренне. Юрьевич, рисуясь, подумал Кирилл, ты становишься хомяком: мрачным, избегающим общества мизантропом.
За кофе с булочками сыскарь продолжал размышлять.
С идентификацией проблем не должно возникнуть. Анализ ДНК взяли, остается сравнить его с образцами банка. Если Арсена живет на Земле или хоть раз входила во Врата — портал связи с другими мирами — проблем не будет. Правда, бывают еще нелегалы, отказывающиеся сдавать тест на ДНК по религиозным, этическим или каким-либо другим соображениям. Но тогда только Солнечная система, колонии исключены. А двигателя, разгоняющего звездолеты до сверхсветовой скорости, не существует в природе. Следовательно, задача упрощается. Помогут полицейские отчеты и личные связи. И не так уж много нелегалов, чтобы их нельзя было отследить.
Кирилл выковырял из булочки изюмину и кинул в рот.
Не похоже, что девушка врет. И охотно идет на контакт. Вот только этот «Колодец Ангелов» так и отдает дурной компьютерной гамалкой.
Сыскарь выбрал в браслете контакт и нажал кнопку связи. Какое-то время на другом конце не отвечали. Потом раздалось бурчание и что-то свалилось. Кирилл хмыкнул. Админ группы поддержки одной из глобальных компьютерных игр с полным погружением за полтора года нисколько не изменился. Тогда Кирилл помог Артему Шевелю (никнеймы Темный или Вампир) отыскать пропавшую невесту. И теперь надеялся на взаимную помощь или хотя бы на консультацию.
— Ты знаешь, который сейчас час? — зевая, поинтересовался Артем.
— Знаю, половина одиннадцатого. Утра.
— Издеваешься. Ладно, приезжай.
— Сейчас не могу, подъеду к четырем. У тебя какая смена?
— Каждый день ночная. С младенцем не поспишь, — пожаловался Артем и отключился.
Кирилл хмыкнул. И до того, как стать отцом, Темный всю ночь проводил в игре — когда по работе, когда для собственного удовольствия. А просыпался и делался более-менее вменяемым не раньше полудня. Впрочем, вполне возможно, все сейчас изменилось. Брак налагает ответственность.
Теперь, раз уж с перекусом покончено, следовало поговорить со студентами Леденцовой и Калистратовым — теми, кто обнаружил Арсену в холле общежития гуманитарной академии. Протокол вчерашнего предварительного опроса свидетелей у Марцелева имелся. Но инквизитор предпочитал в таких случаях делать выводы самостоятельно.
Комплекс общежитских зданий, расположившийся среди лесопосадок на высоком Волжском берегу, был похож на терема: с шатровыми крышами, гирьками, кручеными столбами высоких крылец. Но внутри все было по-современному, тепло и уютно.
Марцелев перекинул через локоть серую ветровку и подошел к справочной панели у входа. Набрал искомые имена.
— Приставьте браслет к панели, — пропела машина, — я закачаю нужную информацию. Вирусов нет или они не особенно опасны. Желаете виланесску Орландо ди Лассо или импровизацию Яна Питерсзона Свелинка?
— Нет, спасибо, — Кирилл приподнял брови в попытке уяснить, что именно ему предложили.
— Предпочитаете Карло Джезуальдо ди Венозу? Одобряю.
— Схему разверни, — буркнул инквизитор.
Панель начала показывать панораму общежития со стрелочками — указателями и оптимальными вариантами маршрута.
— Навигатор изначально настроен на Калистратова, — угрюмым басом сообщил искусственный интеллект. — Но могу переключить на Леденцову. Оба на месте.
— Не стоит.
Панель мигнула и погасла.
«Какая обидчивая! Или какой?» — задумался Кирилл, шагая к лифту и с любопытством поглядывая по сторонам. А поглядеть было на что. Местами творческая активность населения зашкаливала. Хотя самого населения попадалось навстречу немного. Ну правда, что делать около полудня в общежитии?
Еще в холле Кир обратил внимание на тощего студента, привалившегося к постаменту и меланхолично тыкающего пальцами в клавиши синтезатора, уложенного на колени. Только вместо звуков всплывали над инструментом стайки призрачных нот — белых, голубых, розовых, но чаще всего ядовито-зеленых, что заставляло тощего морщиться. На него сочувственно взирал с пьедестала одиноким глазом посеребренный Моцарт. Второй глаз закрывала черная повязка, голова композитора была кокетливо повязана алой банданой в белые горохи, а хвостики спускались на плечо. Постамент был расписан незабудками.