Колонист "Вано"

Сухов Лео

– Так не надо было на Трибэ с Чемоданом наезжать! – пожал плечами Сочинец.

– Да мы просто просили объясниться! – сразу возразил Туз. – Мирно всё было…

– Вот именно! Мы их трогать не собирались! – подтвердила Маша, а Роман и Ника кивнули.

– А я ваши мысли должен читать? – удивился я, когда Сочинец взглядом попросил меня вступить в разговор. – Вы их окружили, махали кулачками, агрессивно кричали, обзывались убийцами…

– Но мы не… – попыталась возразить Маша, однако я её прервал.

– Да мне плевать, что вы там

думали! Маша, если я наведу на тебя копьё и начну им тыкать в твою сторону, ты тоже будешь считать, что я только поговорить? Или решишь, что я на тебя напал и угрожаю? – спросил я.

– Если копьём будешь, то, значит, напал! – насупилась она.

– А если кулаком на тебя замахнусь? – уточнил я.

– Тоже нападение! – мрачно ответила та.

– Это называется проявление агрессии, – кивнул я. – В разных обществах разные критерии того, что уже считается агрессией, а что нет. В одних надо попытаться ударить, в других – достаточно схватиться за оружие. Или начать орать и подойти слишком близко… Но поверь: ваше поведение в любом обществе сочли бы именно агрессией. И отвечал я на агрессию, что бы вы там себе ни придумали!..

– Но мы же не собирались… – повторила Ника, пока Маша молчала и переваривала информацию. – А ты Лёше в плечо!

– А мне кажется, что собирались, – покачал я головой. – Избить уж точно.

– Ударить – это не то же самое, что ранить! – возмутилась Ника.

– То же самое, – возразил Сочинец. – Я могу так ударить, что вообще убью. А никто из вас бы силу при расправе рассчитывать не стал! Так что я не понимаю, чего вы теперь хотите. Сами напали, сами получили. Всё справедливо! Большей справедливости и не требуется.

– Слышьте, братаны, ну ведь так нельзя! – снова вмешался Туз. – Мы тут, типа, все в одном дерьме. Дружить надо!..

– Это ты как-то поздно о дружбе заговорил… – заметил Сочинец. – Сначала людей пытаешься заставить на себя бесплатно работать. А теперь – давайте дружить.

– Это кого это я бесплатно заставлял работать?! Это всё Рома! – искренне возмутился Туз, а Роман неожиданно потупил взгляд.

– Да к нам тут Прокачун прибился… И вот такие интересные новости рассказывал, – ответил Сочинец.

– Звездит! – отрезал Туз. – Не было никогда такого!

– Ну не было и не было… – не стал спорить Сочинец, а потом выразительно посмотрел на гопника. – Но он с нами теперь. В нашей группе. Понимаешь?

– Ага, – кисло кивнул Туз, расставаясь с мечтами о скорой мести.

– А как же быть с Аней? – спросил военный. – Она тоже «звездит» о том, как вы её по кругу пустить пытались?

– Да просто согреть девушку хотели! – возмутился Туз. – Не собирались мы по кругу…

– Звездит! – уверенно заявил я Сочинцу. – Собирались!

– Слышь! – возмутился Туз.

– Ну слышу! – кивнул я, не дав договорить. – Давай! Выскажи свои претензии сейчас, мне в лицо!

Я поудобнее перехватил копьё. Между мной и Тузом было небольшое расстояние: меньше двух метров. Один удар –

и, в лучшем случае, гопнику придётся долго лечиться. Он это понял сразу. И дальше нарываться не стал.

– Не хами, мы на переговорах! – сразу охладев ко мне, сообщил он.

И получил в ответ милейшую из моих улыбок.

– А где ж ты хамство-то увидел? – спросил я.

– Ты меня брехуном обозвал! – набычился тот.

– Так это не хамство, а правда! – уверенно заявил я. – Ты когда говорил, то глазками по сторонам стрелял и потел, аж взмок на холодрыге. И вообще, словам Ани я как-то больше, чем твоим верю. Тем более, её слова Трибэ подтвердил. Так что звездил ты, Туз! И это правда, а не хамство.

– Давайте не будем, а?! – возмутилась Маша.

Ну чудо, а не девушка! Пока, значит, с их стороны всё хорошо – она молчит. Но как ситуация не в их пользу, так сразу просит остановиться. И глазками своими красивыми – луп-луп!.. Я уж молчу, что за Аню никто из Машиных пацанов тогда не заступился…

– Не будем, – согласился Сочинец. – Ну ладно. Туз, что ты предлагаешь?

– Нам надо, типа, объединяться! – снова обретая уверенность, заявил тот. – Надо создать общий фонд еды и вещей! Надо, типа того, всем делиться. Вон, Романа поставить продуктами заведовать. Он парниша ответственный: даже костёр первым развёл. А Маша пусть вещами там…

Сохранить серьёзное выражение лица лично мне удалось чудом. Нет, так-то предложение Туза выглядело вполне себе невинным. И даже немного рациональным. Вот есть ответственный мальчик Рома: пусть он всю еду хранит. А Маша пусть вещи собирает. А он, Туз, вроде как ни при чём. Только Маша на меня обижена, а Романа он запугал так, что тот будет делать всё, что скажут.

– А вы там будете это… Идеи собирать! – закончил довольный собой Туз.

– А скажи мне, дорогой мой… А что нам мешает делать всё то же самое, но без вас? – спросил Сочинец. – Идей у нас миллион – на всё рук не хватит. Вещи и продукты уже есть. В отличие от Маши и Ромы. А пайки, уж извини, у каждого свои. Никто делиться не будет. Нет, Туз, плохое у тебя предложение!..

Туз зло скрипнул зубами, а Маша, Ника и Рома неуверенно переглянулись.

– Давай лучше я тебе предложу… – Сочинец улыбнулся. – Ты перестанешь прессовать всех вокруг. А если есть что сообщить по-братски, то придёшь и сообщишь. Вот нам есть, что тебе сообщить. Мы даже готовы это сделать в качестве жеста доброй воли!

– Да?.. – Туз с сомнением посмотрел на военного, и тот снова ответил улыбкой.

– Там за лесом – обрыв. А за обрывом – ущелье. А за ущельем – возвышенность. А на этой возвышенности стоят капсулы другой группы. И рядом, знаешь, что есть?

Сочинец выдержал театральную паузу.

– Алтарь Вознаграждения под номером тридцать четыре тысячи и чего-то там! – закончил военный, вызвав удивлённые вздохи со стороны Дуная и Костромы. Ну и не менее удивлённые выкрики со стороны наших гостей.