Шрифт:
Второго августа 1.858-ого года королева Виктория объявила конец Ост-Индской компании, парламент принял решение о передаче Индии правительству Англии. А 1 ноября 1.858-ого года был назначен первый вице-король Индии, он же генерал-губернатор, Чарльз Каннинг.
К весне 1.859-ого года сопротивление мятежников-сипаев британские войска окончательно сломили.
Индийские феодалы вероломно убили последних вождей восстания – проповедника Маулави Ахмад-шаха, который после взятия Лакхау руководил партизанской войной в Рохилкханде и Ауде, и также местные князья убили Рамчадру Пандуранга, называемого Тантиа Топи, который был правой рукой
8-ого июля 1.859-ого года в Индии провозгласили мир.
В 1.863-ем году в Пенджабе бунервалы – беглецы из сипаев поднимали восстание, попутно их соседи – племя Малаканда из Свата под предводительством Саид Акбара объявляло британцам священный джихад, но бунт быстро подавили.
13 апреля 1.873 года. Бывшее княжество, а ныне британская провинция со множеством княжеств Пенджаб. Город Мога.
На улицах народ празднует Вайшак – начало нового солнечного года и праздник сбора второго урожая, поспевает пшеница. Первый урожай риса собирают в начале января и с пятнадцатого по девятнадцатое число тоже праздник. Торжество Вайшак особенно почитаемо в Северной Индии. Люди украсили себя фиолетовыми, белыми и розовыми цветами. Индусы обильно обсыпали друг друга цветной пудрой и поливали подкрашенной водой в честь праздника.
За городом идут соревнования на мулах, британцы играют в поло на слонах.
Двадцатидвухлетний Эллери Данкарт в светлых одеждах восседал на слоне с синей попоной и треугольной накидкой, кожа слона расписана розовыми цветами и жёлтыми листьями, они выступали против двадцатишестилетнего Нолана Стронгхольда, одетого в тёмно-зелёное, который управлял слоном, обряженным в жёлтую накидку, с расписанной разноцветными звёздами кожей. Голову Нолана прикрывал шлем колониста, у Эллери из под шлема развивались ниже плеч ухоженные белые в кудряшку волосы. Слон блондина весело гонял мяч по полю, глаза Нолана постоянно искали в толпе Ингрид Данкарт.
Рудольфа Стронгхольд в малиновом наряде, в свои 44 года, всё ещё притягивала взгляды мужчин, наблюдая за старшим сыном, она улыбнулась – дочь соседа была самой красивой невестой в аристократической среде этого города.
Её средний сын двадцатичетырёхлетний Хьюго в форме лейтенанта не сводил глаз с Рут Виллалонга, привлекательность этой девушки была пикантна – крупный нос, пухлые губы. Её отец Полл Виллалонга – состоятельный бизнесмен, но его 3 дочери присутствовали на празднике в очень скромных платьях бледно яблочного цвета. В отличии от старшей сестры Ив и Уоллес были светлокудры, как отец.
С победным ликованием Эллери спустился со слона, и Рут Виллалонга бросилась к парню с букетом тёмно-розовых цветов. Хью сник.
Мужчины нынче носили цилиндры на голове, элегантные костюмы, которые казались на размер-два больше, чем нужно. Светлые галстуки, бабочки, дорогие булавки, запонки, цепочки для ключей и часов.
В конце 1.860-ых годов кринолины изменились: передняя часть сплющилась, и металлический колокол превратился в полукринолин, в кринолетт. Под зад стали подкладывать турнюр – подушечку из ваты или пуха, которая крепилась на талии. 7 юбок, наконец-то вышли из моды, ограничиваясь двумя. Огромные шляпки и капоры тоже вышли из моды, сменившись на маленькие шляпки. Парасоли от солнца всё также были у каждой дамы.
Иден Данкарт, ещё не совсем старик, но уже жестоко
Вайолет Кьюб сплетничала с кузиной:
– В прошлом году наша королева Виктория наконец-то после смерти мужа, принца Альберта, умершего в 1.861-ом году, впервые за эти годы появилась на улице, на публике.
Багси Найт напоминала:
– И сразу на неё напал бандит с пистолетом! Хорошо, что слуга-шотландец Джон Браун спас королеву, ему дали медаль за храбрость.
Иден Данкарт хихикнул:
– Даже до нас дошли слухи, что с этим Брауном королева тайно обвенчалась в Шотландии в Глазго в 1.866-ом году. А у самой королевы настоящий отец – Джон Конрой, отставной капитан ирландской армии, друг короля Эдуарда, а после его смерти управляющий собственностью вдовы короля.
Не обращая внимания на эти смелые догадки, миссис Кьюб сетовала:
– После смерти королевы на кого ляжет бремя власти? На этого принца Уэльского Альберта Эдуарда, по прозвищу Берти, который в притонах пропадает день и ночь?
Её кузина поддакнула:
– А ещё он пьяница и картёжник.
Старик Данкарт обратил внимание на очаровательную девушку с рыжеватыми волосами в элегантном красном платье из недорого материала, девушка несла лимонную воду.
Он окликнул её:
– Если Вы ангел, то быстрей возвращайтесь на небеса, иначе из-за Вас начнут совершаться неблаговидные поступки, и Бог рассердится.
– Я бы вернулась, но кто-то спрятал мои крылья,– шуткой на шутку отвечала красавица,– Но разве может ангел вызвать в людях желание к неблаговидным поступкам?
– Ещё как может! Как бы преступленью не свершиться…
– А я думала: красота даётся людям во спасение…
– Совсем наоборот. У слабонервных граждан от красоты сносит голову.
– Вы меня напугали. Деньги меня не защитят от напастей, потому, что их в нашей семье их нет. Вы узнаете, что я – служанка и тоже отвернётесь. Привилегированное общество обычно морщит нос от класса ниже.
– Происхождение моих знакомых – их же предмет гордости. Но это отнюдь не показатель благородства. Ваше имя, мисс?
– Бианка Харфаух, милорд. Я пришла сюда с Рудольфой Стронгхольд.
К Идену Данкарту подошёл друг Полл Виллалонга. Мужчины пожали друг другу руки.
Полл шутил:
– Заигрываете с молоденькими, мистер Данкарт?
– Увы, на меня смотрят уже не плотоядно, а сочувственно. Прелести бытия со временем подменяются на страдания тела от болезней. Почему-то мне при жизни приходиться рассчитываться за грехи: больной печенью за хороший аппетит и лишнее спиртное, больным сердцем за чрезмерную влюбчивость, больными почками по тому же поводу и больными ногами за неусидчивость. Мне остаётся только: созерцать, молчать и завидовать молодым.