Колония
Шрифт:
— За преградой никого нет, — произнёс Генри. — Начинай резать, Марк.
Келли согнулся над низко установленным лазером. Пальцы обеих рук охватили джойстики точной наводки с бугристыми утолщениями гашеток. Тихо зажужжал раскручивающийся цилиндр с размещёнными внутри полуметровыми стержнями из искусственно выращенного рубина, на контрольной панели зажглись изумрудные сигналы, сообщавшие о полном заряде устройства накачки.
Прицелившись, Марк дал пробный разряд.
Тёмно-красная вспышка ударила в серый камень, мгновенно разогрев горную породу до тысячеградусной температуры. Снаружи, перекрывая
Обломок скалы чуть сдвинулся, в его центре образовалась глубокая неровная выемка со светящимися краями. Келли выждал несколько секунд и повторил операцию. Получилось вовсе не так профессионально, как у геологов, которые умудрялись вырезать лазером цилиндрические керны из интересующих их горных пород, но со своей главной задачей — разрушением преграды — он справился вполне: не прошло и минуты, как многотонный обломок скалы, не выдержав усилившихся под воздействием высокой температуры внутренних напряжений, с оглушительным треском лопнул, разваливаясь на несколько неравномерных частей, которые с грохотом канули в расселину, открывая заваленный мелким щебнем проход.
Шум камнепада ещё сотрясал стены ущелья, когда Марк выключил питание лазера и разогнулся, откинувшись на спинку кресла.
Генри осторожно ввёл машину в расселину. Посадочной площадки поблизости не наблюдалось, и он решил поступить по-своему — подключившись к системе автоматического пилотирования, андроид на некоторое время застыл без движения, а затем, очнувшись от своеобразного «транса», произнёс:
— Я перепрограммировал автопилот. Водородного топлива хватит на двое суток. Машина будет находиться тут в режиме автопарения, пока не израсходует половину активного вещества. Если мы к тому времени не вернёмся, вертолёт выйдет из расселины и совершит посадку на верхней площадке.
— Может быть, сразу посадить его туда? Зачем расходовать топливо? Ты ведь сможешь сделать это дистанционными командами?
— А если нам придётся срочно уносить ноги, Марк? Откуда ты знаешь, что скрывается в глубине этих конструкций? Нет уж, пусть повисит тут.
Келли не стал возражать против такой логики.
— Ну что, берём снаряжение и пошли, — предложил он, отстёгивая страховочные ремни.
— Да, не будем терять времени, — поддержал его дройд.
В десантном отсеке царил красноватый сумрак. Системы энергопитания работали в фоновом режиме. Генераторы уже закончили зарядку электромагнитных катапульт, и капитан, перешагнув порог шлюза, коротко распорядился:
— Занять места в индивидуальных капсулах. Полная герметизация, режим готовности к аварийному отстрелу. Идём в сторону «Южного».
Дрожь в переборках, короткий холодок нервного возбуждения, проскальзывающий вдоль спины, неприятно стягивающий кожу на затылке, быстрые, но не суетливые движения, и десять наклонных капсул, попарно расположенных вдоль бортов десантного отсека, начали смыкать свои оболочки.
Нервно повизгивали сервомоторы, вторя им, сухо щёлкали замки, никто не задавал вопросов, по связи слышалось лишь дыхание бойцов.
Последним свою капсулу занял Шевцов.
Дождавшись,
Даже невнятный шёпот дыхания многое мог поведать командиру группы: он привычно менял каналы, обмениваясь с каждым из бойцов парой-тройкой слов, убеждаясь, что нервозность, ощущавшаяся в течение первых часов после пробуждения, понемногу отступила, бойцы вели себя сдержанно, по-деловому. Это называлось самоконтролем, потому что испытывать спокойствие в их ситуации мог только глупец. Десантно-штурмовой модуль, набирая ускорение и высоту, летел над обезлюдевшими марсианскими поселениями. Внизу творилось нечто непонятное, необъяснимое с точки зрения здравого смысла, но времени на тщательное распутывание клубка загадок и противоречий у десантников попросту не было.
Модуль ощутимо тряхнуло.
Вибрация прокатилась по переборкам, передаваясь внутрь капсул.
— Клим, закрой рот и не лязгай зубами… — прошла по интеркому напряжённо-насмешливая фраза.
Иван Климов усмехнулся, хотя никто из товарищей не мог видеть его мимики. Горюнов, как всегда, в своём духе, минуту назад сидел сгорбленный и напряжённый, а теперь, оказавшись в тесной скорлупе индивидуальной капсулы, вдруг забалагурил…
Он хотел ответить, но не успел — модуль вновь ощутимо встряхнуло, и равномерная перегрузка ускорения резко сменилась неприятным ощущением внезапного замирания внутренностей.
«Падаем? Подбиты?» — промелькнула в голове мгновенная оценка возникшей невесомости, и тут вновь резко включились двигатели, распластывая тело по наклонному ложементу капсулы.
Резкая смена чувств принесла секундное облегчение.
Когда напряжён каждый нерв, сопротивляющиеся перегрузкам мускулы невольно учатся воспринимать ритмику ускорений, и разум опытного космодесантника безошибочно читает азбуку ощущений. Полёт до места высадки всегда самая утомительная, неприятная часть задания. Работать на земле или в космосе много проще, там ты принимаешь собственные решения, действуешь, а не лежишь, накрепко спелёнатый защитными оболочками.
Скорее бы…
Ритмичные, отрывистые толчки вновь прервались серией вибраций.
Работало автоматическое орудие нижней полусферы.
Иван едва успел подумать об этом, как вдруг внутри его капсулы зардел кроваво-красный индикатор, немо засвидетельствовавший активацию механизма стартовой катапульты.
Климов взглянул на датчики бортовых систем.
Значение высоты в окошке электронного альтиметра резко снижалось, несмотря на бесперебойную работу силовой установки модуля.
Падаем.
— Связь с пилотажным отсеком потеряна… — раздался в коммуникаторе голос Шевцова. — Мы находимся… — окончание его фразы потонуло в громких отчётливых хлопках. Климов почувствовал, как накатило мгновенное ускорение это электромагнитная катапульта разгоняла капсулу по короткому стартовому стволу, и…
Резкий динамический удар сменился недолгим ощущением невесомости, затем включились собственные реактивные двигатели, встроенные в механизм бронированной скорлупки, и мелькание цифр в окошке электронного альтиметра замедлилось.