Колония
Шрифт:
– Ну конечно. Но мне это и не нужно. Ваши отношения уже обречены. Ты не испытываешь к Отиле того влечения, того томящего чувства, которое было у тебя к её кузине. Шансы на такое чувство уже испарились. И это разъедает тебя изнутри. Ты жаждешь снова испытать его, и тебе кажется, что ты упускаешь что-то, тратя себя на отношения из чувства долга, а не по любви. Однажды ты изменишь ей, ведь ты хочешь чувств, и тебе легко добиваться женщин. Ты красивый, у тебя есть доступ ко всем тем мелким трюкам, которые помогают сблизиться с ними, завоевать их. А Отила... всё ещё по уши влюблена в тебя. Она не вынесет, когда ты её предашь.
Улыбка
– Ты промываешь мозги не мне. Ты промываешь мозги ей.
Я посмотрела на Отилу. Она не поднимала взгляд от земли.
– Зачем?
– спросил он.
– Зачем ты это делаешь?
– А что мне остаётся, чтобы надавить на тебя? Ты неуязвим - по крайней мере сейчас. Но даже отбросив этот факт, если мы начнём бить или пытать тебя, мы сразу столкнёмся с проблемами. Насколько далеко нам придётся зайти, чтобы преодолеть те техники сопротивления допросу, которые ты украл? Ничего не дадут и избиения и пытки Отилы. Мы разозлим тебя, но, думаю, не сломаем. Так что это, по крайней мере, наиболее цивилизованное направление атаки.
– Тебе не нужно моё согласие, и я не собираюсь его давать. Я не предам свою команду.
– Твоё согласие всё упростит. Не буду прикидываться дурой и говорить, что нам оно не нужно. Мы оба знаем, что ты владеешь уймой боевых искусств, и сможешь использовать их, как только освободишь ноги. Я думаю, капоэйра. Наверняка не только она. Ты владеешь многими стилями, и, скорее всего, комбинируешь их между собой. Помашешь ногами, начистишь нам морды, возможно, отвлечёшь настолько, чтобы Ночь сумела ударить.
Виктор ухмыльнулся.
– Регент и Рой, без сомнения, остановят тебя, но это патовая ситуация. И ты, и твои приятели будете убиты или серьёзно ранены, а мы не сможем воспользоваться твоими талантами. Но ты так и сделаешь, поскольку не согласишься на наши условия. Потому что ненавидишь, когда кто-то другой берёт верх.
– И почему ты думаешь, что сможешь убедить меня?
– Это просто пример. Я только начинаю. Особой спешки нет, так что я могу спокойно сесть и планомерно разрушить всю вашу группу. Я буду давить на каждую мелочь, каждую слабость, каждый рычаг, пока ты не сломаешься, - пожала плечами Сплетница.
– Подумай об этом, а мы пока сходим за вашими вещами. Наверняка в той квартирке найдутся какие-то ценные подсказки. Пойдём, Чертёнок.
Сплетница и Чертёнок направились собирать трофеи. Продолжая молча злиться, я присела, не спуская глаз с Ночи.
На долгую минуту между нами повисло молчание.
– Ты можешь изменять мне, - сказала Отила.
– Не сейчас, Ота.
– Давай у нас будут свободные отношения. Делай то, что считаешь нужным. Только пообещай, что если не найдёшь, что ищешь, ты вернёшься.
Я вмешалась:
– Не уверена, что права, судя по тому, с кем ты связалась... но разве ты не заслуживаешь большего?
– Закрой свой вшивый рот, эб, - зашипела Отила, - Иди в жопу!
На секунду сердце замерло. Эб? Она знает мою фамилию?
Нет. "Эб" сокращение от "эбер", "еврей", а не Эберт.
"Я не еврейка", - подумала я. Каким образом она пришла к такому заключению? Она могла сделать такой вывод, если видела мою кожу или волосы. Но костюм скрывал и то, и другое. После того, как Ампутация срезала мою старую маску, некоторое время я провела в новой. Сквозь неё была видна часть лица, но в то время я не сталкивалась с Отилой.
У меня были идеи, почему Отила сделала такой вывод, но я предпочла промолчать.
– Не раздражайся, - сказал Виктор, - она несет чушь, чтобы тебя достать.
– Ага, чушь, конечно, - пробормотал Регент.
– Я просто подумала, что если мы разберёмся с этим здесь и сейчас, то я буду увереннее в том, что мы сможем решить и все остальные вопросы.
– Расслабься, - покачал головой Виктор.
– Спешки нет. Что бы Сплетница ни сказала, мы сможем обсудить это позже. Если ты запаникуешь, если она заставит тебя поверить своим словам, например, ты начнешь думать о том, что у нас возник неожиданный кризис и с ним нужно разбираться прямо сейчас, это будет значить, что ты купилась на её игру. Она использует это, чтобы заставить тебя сказать или сделать то, о чём ты потом пожалеешь. Так что соберись...
– Регент, ты не присмотришь за Ночью?
– вмешалась я.
– Конечно.
Когда я подошла, Виктор уставился на меня. Я протянула вперёд руку и заставила пауков спускаться, растягивая нить, с кончиков пальцев.
– Какого чёрта?
– он извивался и пытался отползти, но связанные руки и ноги мешали. Я замедлила спуск пауков, чтобы он мог внимательно их рассмотреть. Чёрные округлые брюшки с очертаниями красных песочных часов. Я могла использовать и тех, что опутывали Виктора шёлком - но мне нужна была драматическая наглядная демонстрация того, что я собираюсь сделать.
Я шевельнула рукой - пауки качнулись в разные стороны, чтобы я смогла правильно разместить их на лице Виктора.
– Тссс, - прошептала я, - закрой глаза. Если ты их напугаешь, они могут укусить.
Виктор рефлекторно моргнул, когда паук коснулся одного из век. Он прошипел:
– Психопатка, - скривился и закрыл глаза.
Я разместила новых пауков на линии губ.
– Осторожнее, - сказала я.
– Пока я приглядываю за Ночью, я не могу полностью подавлять их инстинкты. Не двигайся.
Я посмотрела на Руну и Отилу.
– Вы тоже помалкивайте. Я могу сделать с вами то же самое.
Отила молча смотрела. Руна медленно кивнула.
Ещё через пять минут Чертёнок и Сплетница вернулись, обе нагруженные мешками. По наклейкам я поняла, что в мешках лежит награбленное из центральных магазинов. Чертёнок вытащила баллончик-спрей и начала обрабатывать стеклянный куб, в котором Птица-Хрусталь заперла Тумана, заполняя прорехи и склеивая осколки воедино.